— Может, и нам пора? — Гвюдлёйгюр потряс пустой баночкой из-под йогурта, словно надеясь, что она снова наполнится каким-то волшебным образом. — Мне уже и заняться нечем.
— Мне тоже. Но если будем сидеть тихо, может, что-то и получим. — Хюльдар понимал, что этого не будет, но, словно упрямый ребенок, решил держаться до тех пор, пока Эртла не признает его присутствие. Правда, сидеть в одиночестве тоже не хотелось. — Может быть, появятся новости от криминалистов. Телефон наверняка уже проверили, должны бы скоро и с лэптопом закончить. После этого дел хватит на всех, и будет жаль, если в офисе останется одна только Эртла.
— Ну, может, и так, — неуверенно согласился Гвюдлёйгюр.
Человек, через голову которого Хюльдар забросил в корзину обертку от сэндвича, выключил компьютер, поднялся, потянулся, снял пиджак со спинки стула и, не попрощавшись, вышел. Жест этот в целом верно отразил степень популярности Хюльдара в департаменте.
Из офиса Эртлы раздался приглушенный сигнал телефонного звонка, и напарники, мгновенно встрепенувшись, повернулись к стеклянной стене.
— Видишь. — Заложив руки за голову, Хюльдар откинулся на спинку кресла. — Ожидание закончилось.
Между тем босс встала и медленно провела ладонью по лицу, словно разглаживая черты. Хюльдар знал, что означает этот жест: сейчас что-то случится.
Разговор по телефону закончился. Эртла вышла и оглядела пустой офис. Кроме Хюльдара и Гвюдлёйгюра на своем месте остался только один детектив, ветеран, ожидавший скорой отставки. Звали его Каури, и после операции на лодыжке он ходил на костылях. По отделу гулял слух, что у него поехала крыша.
Недовольно скривившись, босс подозвала его и только после этого заметила сидящих в углу Хюльдара и Гвюдлёйгюра. На лице ее отразилась еще большая досада. Признавая несправедливость сложившегося расклада, Эртла с горечью покачала головой и приказала им одеваться.
Хюльдар невольно расплылся в широкой ухмылке, но она тут же исчезла, когда он услышал, в чем дело: найдено тело Стеллы.
* * *
Затяжной привкус залежалого салата с тунцом только усугублял ситуацию. Хюльдар всегда плохо воспринимал кровь и прочие телесные жидкости, а также с рвотой, открытыми ранами, трупами — всем, что ассоциировалось с последствиями насилия или самоубийства.
С другой стороны, все могло быть и хуже: девушка умерла меньше двадцати часов назад и лежала на открытом воздухе, так что вонь была не слишком сильная. Тем не менее он чувствовал металлический запах крови с ноткой разложения и знал, что нотка эта будет только усиливаться.
