(общины). В условиях виртуализации исламистской пропаганды аргумент Пейпа, согласно которому террористы-смертники не имеют тенденции происходить из стран, находящихся под салафитским влиянием, «упускает тот момент, что Интернет стал глобальной рекрутирующей платформой для смерти и убийства во имя
джихада»[221].Религиозный фактор становится основным в обсуждении и критике националистической концепции терроризма смертников Мартином Крамером, другим важнейшим оппонентом Р. Пейпа. Доктор Крамер — специалист по современному исламу и арабской политике, сотрудник Вашингтонского института политики Ближнего Востока. В ноябре 2005 года между учеными состоялись онлайн-дебаты на форуме института. Основные тезисы Крамера были зафиксированы автором в предварительных заметках к дискуссии, размещенных по соответствующему адресу в Интернете[222].
Крамер начинает свой критический разбор не с самой теории Пейпа, но с объяснения психологических причин популярности ее идей. Если выразить кратко суть мысли ученого, идеи Пейпа в большей степени отражают особенности образа мысли западного человека, нежели объективно описывают социально-политические реалии стран, породивших феномен терроризма смертников. В националистической концепции терроризм смертников теряет угрожающие черты сложно объяснимого явления с позиций западной рациональности, становится прозрачным для понимания и предсказуемым.
Во-первых, тезисы Пейпа звучат весьма обнадеживающе и привлекательно, поскольку «никому не нравится идея о том, что мы, возможно, вступили в противостояние с растущими волнами самоубийственных фанатиков, которое будет длиться не одно поколение», тем временем «профессор Пейп говорит нам, что это вовсе не должно быть так, что в наших силах остановить это прямо сейчас»[223]. Во-вторых, его тезисы основаны на эмпирических данных, что опять-таки импонирует человеку, который привык к количественным и проверенным данным, выраженным в числах, секторных диаграммах, графиках, не учитывая в полной мере то обстоятельство, что «базы данных могут быть некорректными, выборка может быть слишком ограниченной, а статистика — вводящей в заблуждение»[224]. В-третьих, научное объяснение имеет секулярный характер, что также более понятно западному человеку, для образа мысли которого, согласно Крамеру, чужда «идея религии как независимой величины». В исламе пугает то, «что кажется комбинацией необъяснимой обиды и безграничного честолюбия», тогда как национализм, предъявляющий ограниченные требования, — гораздо более привычное явление
