. Это было достигнуто из-за внесения в сферу анализа неоконченных террористических кампаний из списка Пейпа, которые продолжаются достаточно долго, а именно, не меньше чем среднюю продолжительность завершившихся кампаний. К тому же из списка семи «успешных» террористических кампаний он исключил три, итоги которых весьма сомнительны в плане соответствия целей террористов и практических последствий
[215]. Такая переоценка эффективности терроризма смертников вновь привела к вопросу о том, почему радикальные группировки отдают предпочтение этой тактике по сравнению с другими формами повстанческой и террористической борьбы. Есть ли здесь иные мотивы помимо «стратегической логики» и тактических преимуществ?
А. Могадам проводит линию между «традиционными» группировками, организаторами локальных атак смертников и новыми движениями, исповедующими идеологию радикального исламизма, которые стоят за феноменом «глобализации мученичества». Если теория Р. Пейпа способна частично объяснить логику деятельности первых террористических групп, то она совсем не «работает» в отношении новой модели (паттерна) терроризма смертников.
С 1981 года[216] современный терроризм смертников был тактикой, применяемой в рамках локализованных политических, этнических и/или религиозных конфликтов с целью достижения ограниченных или точно определенных политических задач, которые могли включать в себя окончание иностранной оккупации или военного присутствия, требование свободного национального самоопределения, но этим не ограничивались. Его организаторами были «субнациональные» террористические и повстанческие группировки, такие как Хезболла, «Тигры освобождения Тамил Илама», Хамас, Палестинский исламский джихад, Рабочая партия Курдистана. Эти организации были строго привязаны к зоне конфликта. На своей территории они преимущественно, за редким исключением, рекрутировали и тренировали бомбистов-смертников, которые осуществляли атаки, опять же в границах зоны конфликта или же в непосредственной близости от нее. Вызов гнева у третьей стороны (такой как Соединенные Штаты) был бы бессмысленным отвлечением внимания и потенциальной угрозой существованию организации[217].
Совершенно иной становится ситуация в случае новой модели глобализованного терроризма смертников. Во-первых, последний транснационален по своей природе и своим устремлениям. «Глобализованные мученики» совсем не обязательно жертвуют собой в зонах текущего конфликта, но совершают террористические акты в странах, где нет явной оккупации или повстанческого движения. Террористические организации могут планировать свои атаки на одной территории, а осуществлять на другой. Примерами могут являться террористические акты 11 сентября 2001 года в США, атака на синагогу на о. Джер-ба (Тунис) в апреле 2002-го (спланированная в Пакистане), взрывы на Бали (Индонезия) в октябре 2005-го (спланированные на Филиппинах). Большинство смертников в Ираке — специально приехавшие в эту страну иностранцы, желающие вести
