– Разве подобная существует?
– Только у драконов.
Он прижал сильнее, ласково поцеловал в плечо. И меня до боли опалило жаром. Я даже вскрикнула и прикусила губу.
Арашт тут же встрепенулся, навис, всматриваясь в мое лицо.
– Это от того, что сопротивляешься чувствам, – мягко заметил он. – Позволишь помочь?
Помотала головой, представляя, как он будет подобное делать.
– Ведьмочка, давай ты начнешь мне доверять, хорошо? И жить нам обоим станет легче.
– Кому как! – прохрипела я, а потом Арашт просто наклонился… слегка, а я впилась в его губы сладким поцелуем.
– Я не сделаю ничего… такого, о чем думаешь, – прохрипел он и снова нашел мои губы.
Мой суженый был нежен до безумия и комка в горле. Ласкал ртом, руками, прижимался целиком, но как-то осторожно, бережно, словно давал возможность привыкнуть к нему… такому. К тому, что в моей жизни неожиданно появился мужчина, предназначенный судьбой.
Я стонала и выгибалась, отвечала на его прикосновения и сходила с ума. Огонь бился внутри, словно запертый в клетке, и Арашт это явно чувствовал. Когда я затихла, прижал к себе, успокаивающе погладил по спине, целуя лоб и волосы, вдыхая мой запах.
– Легче?
– Дальше будет только хуже? – поинтересовалась в ответ.
– Удивительно, что ты вообще держишься, Лика. Обычно, когда ведьма встречает пару, между ними сразу случается близость.
Я об этом тоже знала, но щеки краснели. Сейчас объятия мужчины почему-то казались самыми надежными в мире, поэтому я немного расслабилась, решив не думать о завтрашнем дне.
Идти к себе было бесполезно. Комод все равно не отодвину. Да и смысл? Если вновь перемещусь к Арашту. Я вздохнула и смирилась с происходящим. Через минуту закрыла глаза и, окутанная теплом мужчины, заснула.
Утро выдалось странным. По моей коже плясали огоньки пламени, будоражили, дотрагиваясь до таких мест, что становилось стыдно.
– Арашт! – возмутилась я, открывая глаза и осознавая, что огоньки – это его нежные прикосновения.
– Доброе утро, моя ведьмочка, – пропел он и накрыл мои губы поцелуем. Настолько нежным, аж до слез, что я отозвалась.
И едва мужчина отпустил, отступил, будто перед взятием крепости, застонала от разочарования. И его губы тут же вернулись, выпуская страсть и желание. Сопротивляться я не пыталась. От этого бы становилось физически больно. А после вчерашнего… мне почему-то даже не было стыдно, хотя со мной никто и никогда не делал ничего столь притягательного и одновременно неприличного.
