В сарае друзьям сказала только, что я отказалась сотрудничать с заговорщиками – именно так ведь все и было, но подробности опустились сами собой. И, понятно, никакой надежды остальным пленникам подкинуть не могла. Лишь Сат внимательно меня разглядывал, не решаясь спросить прямо о моем отце – но, по всей видимости, без труда догадался об его участии. Не зря ректор этот вопрос так долго нагнетал и вряд ли избегал его обсуждения с племянником.
Скоро обо мне забыли, поскольку в этот же сарай притащили остальных, обрадовав каждого. А что удивительного в этом воссоединении? Ведь так общий побег организовывать будет проще. В углу один из охранников оставил масляную лампу, света которой вполне хватало, чтобы хорошо ориентироваться. Я даже в этом рассмотрела подготовку к нашему освобождению. Лисы сразу друг к другу прижались, жмурясь от радости, у Данны даже слезы навернулись, когда она Сата разглядела почти невредимым. Она была одета в широченную рубаху Карина, которая доходила ей почти до коленей, а сам оборотень обескураживал своей невероятной мускулатурой. Такой вопиюще-мощный торс никак не вязался с виноватым выражением лица волка.
И возмущения Мии звучали до дрожи трогательно:
– Живая, я гляжу? Так и знала, что с тобой бед огребу, Кларисса! И куда вы вообще летели, если не в эту западню?!
– В западню и летели, – ответила я, не в силах врать и придумывать что-то более логичное. – Мия, не кричи так. Я тоже рада, что ты в порядке. Хотя вас никто с нами и не звал.
– А я сама себя везде зову! – заорала она еще громче. – Идиотизм какой-то! Эй, достопочтимый Сат, может, хоть ты в двух словах обрисуешь, на кой бес мы вообще в эту сторону полетели? Прокатиться, проветриться?! Тогда я вам всем сообщаю новость – проветрились, перелопать вас бесами! Так проветрились, что до конца дней не забудем! Но есть положительная сторона – конец наших дней уже скоро, так что на этот счет не переживайте. Разбойникам, видать, даже выкупы не нужны – поздравляю вас, трупы-новобранцы!
Хороша Мия, целостна и идеальна. Она даже переживает так, что совсем немного хочется улыбаться. Данна же так перепугалась, что пока вообще о мелочах – наподобие, какие такие дела нам ее отец поручил – думать не могла. К середине ночи даже Карин с Орином начали лениво переругиваться, но отчего-то не накаляли атмосферу до знакомой академической:
– Эй, волчий сын, ты настолько хилый, что и веревки порвать не можешь?
– А ничего, что у меня веревка в три раза толще твоей? – зарычал в ответ Карин. – Попробуй подползти и перегрызть. Хоть зубы ты отрастил, если не мышцы?
