– Достаточное количество. И во многих странах. Самый, по-моему, известный – израильский автомат под названием «Узи». Много лет был очень распространен. Перед ним, по-моему, первыми чехословаки такой сконструировали.
– А потом?
– А потом пошли еще дальше, но это уже, скорее не для пистолетных патронов, а для более мощных, промежуточных, когда затвор не свободный, а запирающийся и обратный ход его короткий. Приемник магазина перенесли еще дальше назад, аж за рукоятку управления огнем, в приклад. Ствол стал еще длиннее, а само оружие короче. Назвали схему «булл-пап». Кстати, у тех же чехословаков уже должно существовать многозарядное противотанковое ружье подобной конструкции; теперь оно немцам досталось.
– Но Судаеву ты пока хочешь рекомендовать первый вариант, а не этот?
– Да. Для этого, я ж говорю, нужен промежуточный патрон и запирающийся затвор. Совершенно другой класс оружия получается.
– Ладно, – кивнул Михаил. Вызову Судаева – пусть конструктор с твоими схемами сам разбирается.
Алексей Валентинович промолчал и не стал никому рассказывать ни в этот вечер, ни позже, о своем спасительном для капитана метком выстреле по направленному на него пистолету. Не захотел хвастаться. Сам Михаил такой опасный для него эпизод в горячке боя вообще не заметил.
Судаев вернулся на следующий же день, после обеда. Внимательно выслушал идею набегающего на ствол затвора и согласился подумать заодно и над такой схемой. Только, сказал он, для изготовления подобного затвора понадобится гораздо больше металлорежущих операций – возрастет и себестоимость, и металлоемкость – чтобы потом без претензий.
На следующее после горячего приема «гостей» утро Алексей Валентинович спросил у Михаила, разобрались ли кто главный организатор вчерашнего действа. Михаил ничем порадовать не смог: оперативные и следственные действия все еще продолжались. Конечный результат сам Куевда узнал только через четыре дня и добросовестно поделился им с Алексеем.
В принципе, ничего необычного – элементарная борьба за существование. Под вовремя не смененным начальником 2-го отдела госбезопасности Федотовым зашаталось служебное кресло. Светила не столько Колыма, сколько расстрельная яма. Через своих агентов, завербованных в соседних отделах, в том числе и в иностранном, он обратил внимание на странную зависимость между появлением на объекте № 48 непонятно откуда взявшегося таинственного лейтенанта Максимова (почему-то удостоенного аудиенции сперва у наркома Берии, а потом и у самого товарища Сталина) и резкой сменой политического курса в стране. Ничтоже сумняшеся Федотов решил выкрасть этого самого Максимова, разузнать у него привычными методами, что к чему, а потом, возможно, и шантажировать этой личностью вышеперечисленных товарищей в надежде спасти свою драгоценную шкуру.
