– Почему ты со мной разговариваешь? – спросил он у Зигги.
– Просто стараюсь быть дружелюбным.
– Зачем?
– Видишь ли, мои родители богаты. Они присылают мне деньги.
– И что из этого?
– Тебе нужны деньги.
– Ну да.
– Если ты будешь дружелюбен со мной, может быть, я дам тебе денег.
Зигги подмигнул ему, желтозубо ухмыльнувшись.
Несколько ночей спустя он проснулся от странных звуков, похожих на стоны. Он сел. Над ним стоял Зигги. Сунув руку в штаны, он яростно себя тер. Вверх-вниз, вверх-вниз.
– Что ты делаешь?
Зигги ухмыльнулся:
– Отсоси у меня. Я дам тебе десятку.
– Что?
Зигги подступил ближе, опуская брюки вниз, извлекая свой эрегированный член, окруженный курчавыми рыжими волосами.
– Ну, дружище, давай. По-быстрому.
– Нет.
Зигги переменился в лице.
– Ах ты маленький кусок дерьма! Делай что тебе говорят!
Кровь взревела у него в ушах. Глаза застлало красной пеленой, и он уже ничего не видел. Вскочив на ноги, он отпихнул Зигги. Обкуренный, тот споткнулся и рухнул назад, на спину.
– О черт, ты чего?
Он огляделся. Пол разрушающейся психушки был усеян какими-то обломками и разбитыми кирпичами. Схватив кусок кирпича, он опустил его на голову Зигги. Еще и еще раз, пока Зигги не перестал шевелиться.
Он попятился. Ярость улеглась, но перед глазами все еще висела красная пелена. Под ногами валялись обломки кирпича и дреды Зигги.
Он услышал ее голос.
Что ты натворил?
– Он хотел, чтобы я у него отсосал, – угрюмо откликнулся он. – Мне очень жаль.
Ты больше не можешь здесь оставаться. Ты должен уйти. Сегодня же ночью.
– А как насчет него?
Он посмотрел на Зигги, голова которого превратилась в месиво, странно скошенное набок, но тот еще дышал, едва слышно.
Его нельзя оставлять в таком состоянии.
Он покачал головой.
– В полицию я не пойду…
Конечно, нет. Я сказала, что его нельзя оставлять в таком состоянии. Он может тебя опознать.
Он услышал стон. Залитый кровью, беспомощно смотрел на него голубой глаз Зигги.
Он понял. Она всегда знала, что нужно делать.
Он поднял кирпич и шагнул к Зигги.
Вороны каркают. Он закрывает глаза. Он уже не тот мальчик, каким был тогда. И не наркоман, который провел почти весь третий десяток своей жизни, то и дело попадая в тюрьму за разные мелкие преступления – наркотики, разбойные нападения, кражи. Он изменился. Все так говорят. Психотерапевты. Комиссия по условно-досрочному освобождению. Но этого недостаточно. Ему необходимо услышать это от нее.
Она написала ему после того, как ушла в первый раз. Так он узнал, где ее искать. Однако Ноттингем большой город. И когда он наконец ее нашел, его охватил гнев, он совершил по-настоящему дурной поступок и все испортил.
