– Как насчет ужина?
– Я что-нибудь себе приготовлю попозже.
– Фло?
– Мам, просто отстань от меня, прошу тебя. Я не одна из твоих прихожанок. Если ты хочешь знать, что случилось, оглядись вокруг.
Она взлетает по лестнице наверх. Дверь ее спальни хлопает, сотрясая весь домик до основания.
Что ж, вероятно, этого следовало ожидать. Я устало опускаюсь на диван и тру голову. Я чувствую, что она начинает болеть. Меньше всего мне сейчас нужна викторина в пабе. С другой стороны, мне совершенно не помешало бы выпить. У меня из головы не идет преподобный Брэдли. На него напали. Его убили.
Деркин сказал мне, что полиция отрабатывает версию о том, что нападавший был одним из бездомных из бесплатной столовой. Бумажник Брэдли исчез, как и его одежда.
Но меня не покидает дурное предчувствие. Церковь Святой Анны – это мой бывший храм. Что, если он искал меня, но на его пути оказался преподобный Брэдли?
Нет. Я просто себя накручиваю. Прошло только четырнадцать лет. Его бы не выпустили досрочно, если бы он не продемонстрировал раскаяние и не доказал, что изменился. И зачем бы ему искать меня теперь?
Но я знаю ответ. Я ушла, бросив его. И больше не вернулась.
Я встаю. Довольно. Вероятно, правильнее всего будет предоставить Фло немного личного пространства, а самой выйти в люди и на несколько часов выбросить из головы все проблемы. Я медленно поднимаюсь наверх, принимаю душ и переодеваюсь. Разглядываю себя в полный рост в прислоненном к стене зеркале. Джинсы, черная рубашка, мартенсы. Я начинаю собирать волосы в хвост, но, внезапно передумав, заправляю их за уши. Прихватываю худи. На улице все еще душно и жарко, но вечером, когда я буду возвращаться домой, может быть уже прохладно.
Я осторожно стучу в дверь Фло.
– Пока, я ухожу.
Ответа нет. Я вздыхаю.
– Я тебя люблю.
Я выжидаю, затем до меня доносится приглушенный голос:
– Смотри не напивайся.
Я улыбаюсь, чувствуя себя чуть спокойнее. Обычные подростковые проблемы. Это пройдет. Возможно. С другой стороны, перестраховаться никогда не мешает. Я возвращаюсь к себе в комнату, открываю шкаф и достаю потертый кожаный портфель. Расстегнув его, вынимаю нож с костяной ручкой. Смотрю на ржавые пятна. Затем подхожу к кровати и засовываю его под матрас.
Если он нас найдет, я буду готова.
«Скирда ячменя» ярко освещена. Я уже давным-давно не была в пабе. Я не так уж часто выпиваю. Изредка бокал красного вина дома, вот, пожалуй, и все. Будучи викарием, я не представляю себя с рюмкой текилы у барной стойки. Кроме того, я предпочитаю контролировать ситуацию и себя и точно знать, что и кому говорю.
