* * *
В 1969 году Никсон, осознавая непомерную силу ядерного оружия, решил, что Соединённые Штаты должны отказаться от биологического оружия. В 1972 году более семидесяти стран, включая СССР и США, подписали конвенцию о бактериологическом и токсинном оружии {конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их ликвидации. — Здесь и далее в тексте — примечания переводчика и редакторов. Примечания автора даны в конце книги} — документ на четырёх страницах, запрещающий разработку и производство биологического оружия и средств его доставки. Договор вступил в силу в 1975 году. Однако Советский Союз вскоре нарушил условия договора. Брежнев утвердил секретный план тайного расширения советской программы бактериологического оружия под прикрытием гражданских предприятий. Советская программа росла и расширялась, став ещё одной неприглядной стороной гонки вооружений.
* * *
Конвенция о бактериологическом оружии была принята на пике разрядки — политики Никсона, направленной на то, чтобы опутать СССР сетью новых международных соглашений и договорённостей, делающих холодную войну более предсказуемой и не столь страшной. Центральным пунктом разрядки было подписание Никсоном и Брежневым договора ОСВ-1 в Москве 26 мая 1972 года. Самой важной частью этого соглашения было ограничение количества баллистических ракет, действительно закрывшее перспективу дорогостоящей гонки вооружений в сфере противоракетной обороны.[28] Но что касается наступательных вооружений, межконтинентальных ракет, разрушительная сила и размеры которых росли, то договор ОСВ-1 был, по сути, временной мерой. Он заморозил число пусковых установок — наземных и на подводных лодках — с обеих сторон, но не определил точно, на каком уровне нужно заморозить число ракет или боеголовок. Основным аргументом при подписании OCB-1 и вообще в ходе разрядки было то, что важно достичь не столько равного числа ракет и пусковых установок, сколько общего стратегического баланса, а с этой точки зрения позиции сторон были примерно равны. То есть если бы Соединённые Штаты остановили процесс создания новых ракет, то и Советы, вероятно, последовали бы за ними. Киссинджер говорил: «И один из вопросов, который мы должны задать себе как стране, это — что такое, во имя господа, стратегическое превосходство? В чём его значение — политическое, военное, — при таких масштабах? Что нам с этим делать?»
