Чахотка. Другая история немецкого общества | страница 61
Артур Конан Дойл Давос обожал>[372]. В 1893 году он привез сюда свою больную чахоткой жену и остался до 1895-го. Писать ему здесь удавалось мало, его слишком занимала общественная жизнь: он с триумфом обыгрывал курортное общество на бильярде, веселился на маскарадах в костюме викинга, играл в хоккей, был известен как страстный лыжник и всячески пропагандировал этот вид спорта. Дойл собирался в летний сезон ввести в Давосе моду на гольф, однако потерпел неудачу, так как, по его словам, местные коровы имели странную привычку съедать красные флажки, огораживающие игровое поле>[373].
Здесь лечились от туберкулеза французский сюрреалист Рене Кревель, тоскующий и противоречивый, и поэт Поль Элюар. Элюар познакомился здесь со своей будущей женой Еленой Дмитриевной Дьяконовой, которая позже стала женой и музой Сальвадора Дали под именем Гала. В декабре 1912 году она, в то время 17-летняя, с берегов Волги через европейскую часть Российской империи и Австро-Венгрию приехала в Швейцарию, в кантон Граубюнден — лечить свои слабые легкие и в надежде никогда больше не возвращаться на родину, которая ее тяготила. Томас Манн навещал свою жену Катю. Германн Гессе не болел чахоткой, но приезжал в Давос кататься на лыжах и читать на публике отрывки из своих книг. Еще один знаменитый гость — Эрих Мария Ремарк, автор «туберкулезного» романа «Жизнь взаймы». Людвиг Кирхнер искал в Давосе душевного покоя и вдохновения, он работал здесь с 1918 года до своего самоубийства в 1938 году и много раз изображал Давос на своих полотнах: пейзажи, деревенскую жизнь, пастухов, крестьян и курортников-спортсменов>[374]. Имена многих других некогда знаменитых гостей Давоса теперь не столь известны. Давос может похвастаться обществом и культурным ландшафтом, которому позавидовали бы иные столицы.
Первая мировая война стала роковым рубежом и для Давоса. Американцы и англичане стали уезжать из Давоса. Из тысячи британцев на курорте остались не более 30>[375]. Для русских положение оказалось наиболее фатальным: между Россией и Швейцарией были полностью прекращены финансовые отношения, многие больные не могли получить деньги из России и заплатить по счетам.
И всё-таки курорт пытался жить своей привычной жизнью и после начала войны. Все шло как будто своим чередом: всё так же играли оркестры, печатались списки гостей, процветали занятия спортом, приезжала публика из разных стран. В Davoser Blätter от 17 октября 1914 году значилось: «Курорт видит свою особую задачу в том, чтобы обеспечить мирное пребывание для гостей разных национальностей»
