Принцесса снова повернулась.
– Лебо! Сожги всех, кого удалось захватить, а с остальными мы расправимся потом.
Шорох послышался в толпе собравшихся вокруг сельчан. Глаза Марго, серебристо-зеленые в лунном свете сверкнули.
– И всех симпатизирующих им, – добавила она холодно. – За исключением этого человека, Хелла Тарвиша.
Мощный голос Файла Ормсона раздался из толпы пленников.
– Хелл! Хелл! Это ты придумал ловушку?
Хелл не пытался ответить, ответила сама Черная Марго.
– Нет, – выдохнула она, – он зазвонил в колокол.
– Тогда почему ты прощаешь его?
Ее глаза засверкали льдистой зеленью.
– Я убью его другим образом, Сорняк, – сказала она тоном настолько холодным, словно он был зимним ветром, перехватывающим дыхание во время весенней ночи. – У меня с ним личные счеты.
Ее глаза испускали холодный изумрудный огонь на Хелла. Он спокойно встретился с ней взглядом и сказал тихо:
– Ты можешь оказать милость человеку, который скоро умрет?
– Обычно, нет, – сказала она нетерпеливо. – Речь идет о безопасности дочери Владыки? Я не собираюсь вредить ей.
– Нет, речь не об этом.
– Тогда проси – хотя я не расположена оказывать милость тебе, Хелл Тарвиш. Тебе, кто дважды применил ко мне насилие.
Его голос понизился почти до шепота.
– Я прошу о жизни моих соратников.
Она подняла в изумлении брови, и затем покачала своей эбеновой гривой волос.
– Как я могу? Я осталась здесь для того, чтобы выполоть их. Неужели я должна выпустить ту половину, которую я захватила, только для того, чтобы они соединились с остальными?
– Я прошу о их жизнях, – повторил он.
Любопытный, странный огонь плясал в ее глазах.
– Я попытаюсь, – обещала она, и повернулась к офицеру, который выстраивал своих воинов так, чтобы перекрестный огонь не зацепил их.
– Лебо! – пробормотала она. – Остановись ненадолго.
Марго протиснулась в щель между пленниками и своими людьми. С рукой на бедре она принялась обходить Харриеров, а лунный свет придавал ее красоте ауру невероятную, неземную. В темноте ночи она не казалась демоном, а девушкой, почти ребенком. Даже Хелл, который прекрасно знал, что она из себя представляет, не мог отвести восхищенного взгляда от всей ее – от смоляных волос до тонких белых ног.
– Сейчас, – сказала она, осматривая толпу, – если я пообещаю прощение, сколько из вас присоединится ко мне?
Шорох прокатился по толпе. На мгновение все замерло и затем, очень медленно, две фигуры двинулись вперед. Шорох перерос в яростный шепот. Хелл узнал их. Это были остатки из армии Конфедерации – люди Ч'каго – хорошие воины, но слабые торговцы, меняющие свою службу, как того пожелает душа. Шепот Харриеров перешел в яростный гул.
