– Но куда же мог деваться раненый? – спросил Филипп.
– В расщелину, – ответил Курам. Он шел впереди Маранжа и Гютри.
– Вот он!
В два прыжка Гютри, Маранж и Фарнгем присоединились к нему.
Они увидели человека, лежащего без движения в расщелине.
Голова его обросла рыжей, как у лисы, шерстью; пучки такой же шерсти торчали на щеках. Голова была в форме усеченного куба, и челюсть казалась поставленной прямо на плечи. Лицо цвета торфа, плоские руки, оканчивающиеся необычайно короткой кистью, в общем напоминавшей клешню краба; ступни ног еще более короткие, с зачаточными большими пальцами и покрытые как бы роговидным веществом. Широкие плечи и грузный торс оправдывали кличку.
Лежащий был почти обнажен; на голове и на груди запеклась кровь; за пояс из невыделанной шкуры были заткнуты зеленый топор и каменный нож. Рядом лежали две стрелы.
– В него попали три пули, – заметил Курам… – Но он не убит. Прикончить его?
– Боже тебя сохрани! – испуганно воскликнул Маранж.
– Это заложник, – флегматично пояснил Гютри. Он нагнулся и поднял Коренастого, как ребенка. Послышалось какое-то рычание и просвистели шесть или семь стрел, из которых две попали в Курама и Гютри. Гигант разразился смехом, а Курам жестами объяснял невидимым врагам, что их нападение бесплодно.
Зоркий глаз Фарнгема искал, где бы они могли укрыться. Приблизительно в расстоянии 50 метров виднелся кустарник, могущий укрыть двух-трех человек.
– Что же мы предпримем? – спросил сэр Джордж.
– Необходимо внушить им страх. Нападение не должно остаться безнаказанным. Стрелять!
Потри, вскинув к плечу свой карабин, выстрелил в темную массу, мелькнувшую в кустарнике. Раздался взрыв и вслед за ним неистовый рев; тело подскочило и упало бездыханным.
– Бедняга! – вздохнул Филипп.
– Не будем расточать сострадание, – возразил Сидней, – эти бедняги убийцы по призванию и людоеды по принципу. Другого способа показать им нашу силу нет…
Он взял в охапку находящегося без чувств раненого и направился к стоянке. Белые слуги уничтожили все прикрытия, еще не снесенные Маранжем и Гютри. Теперь на расстоянии ста метров ни один человек не мог бы укрыться, несмотря на всю свою хитрость.
Сидней положил раненого рядом с гориллой. Гертон сделал перевязку, во время которой раненый, не приходя в сознание, несколько раз простонал.
– Он не так опасно ранен, как эта горилла, – сказал Гертон.
Курам смотрел на Коренастого со страхом и ненавистью.
– Лучше бы его убить, – сказал он. – А то все время придется его караулить.
