– Вот и зима пришла!.. вечная зима! – замерзая, бормотал старик.
Очертания знакомых лиц и предметов начинали стираться, меняясь в размерах, расплываясь во мраке, сгущавшемся над комнатой.
– Жаль, мы не успели увидеть, как исчезают красные лучи! – раздался в темноте голос Мейраля.
В полусне Катрин, нащупав рукой коробок со спичками, сползла с постели и, пытаясь разжечь огонь, уничтожила их все до единой. Комната наполнилась запахом серы, а несчастная твердила без остановки, словно в бреду:
– Мы что… больше не увидим огонь? Не будет огня, никогда… никогда?
Они не различали друг друга уже давно, все поглотила ночь. Старик привлек к себе Сабину, по-отечески обнял Жоржа, и прошептал, с трудом шевеля языком:
– Бедная моя малышка! Мой дорогой Жорж! Вот она последняя ночь человечества! А мы могли бы… Я вас так нежно любил… никогда больше…
Как сквозь туман доносились до них его слова. Холод становился нестерпимым.
– Прощайте! – сказал он, наконец. – Океан вечности поглотит…
Профессор умолк. Теперь в лаборатории слышалось только дыхание: тихо стонала Катрин, посапывали дети. Мейраль сделал над собой усилие и, приподнявшись на локте, облокотился на подушку.
Его будто бы охватил странный сон, сон наяву, сон всего человечества, сон веков, тысячелетий. На поверхности огромной черной планеты в кромешной тьме ему к нему явились призраки его детства: родительское поместье, луга, речка и мама. Ему хотелось дотянуться до нее рукой, обнять. Но конечности его онемели, он не мог пошевельнуть даже пальцем.
Несмотря на две шубы и одеяло, его до самого нутра пронизывал острый холод, ног он совсем не чувствовал «…миллиарды моих собратьев доживают последние часы на Земле!» – думал Жорж.
Он прислушался к тихому дыханию Сабины, сердце его сжалось, возможно, в последний раз. Вскоре дрожь прекратилась. Снизу вверх по всему телу разливалось блаженное тепло. Плечи его обмякли, он уронил голову на подушку и застыл.
Слабый солнечный свет медного оттенка пробивался сквозь шторы восточного окна. Мейраль открыл глаза, и, не оправившись сразу от долгого сна, пролежал без движенья несколько минут. Затем понемногу мысли его прояснились, и он вспомнил тот жуткий кошмар, который пришлось вытерпеть накануне. Молодой человек все еще не мог пошевелиться, у него появилось странное чувство, что ему ампутировали конечности. Наконец, с трудом повернув шею, он огляделся и осторожно, чтобы не потревожить спящих, поднялся с постели. Но, почувствовав резкое головокружение и тошноту, присел на пол и стал прислушиваться. В полной тишине дыхания совсем не было слышно.
