– Не знаю.
– Нет, знаете. Не относитесь ко мне с вашей идиотской снисходительностью. Вы все знали!
– Я догадывался, что с этим человеком она не будет счастлива, – мягко произнес Мейраль. – И потом, я видел…
– Вы видели ее страдания! Вы знали, что она в опасности. Как вы могли не предупредить меня?
– Мне казалось, я не в праве был…
– Но почему?
Краска стыда залила лицо молодого человека, он порывисто пожал плечами, демонстрируя свою неуверенность.
– Проклятая щепетильность! – пробурчал профессор, впадая в состояние суровой задумчивости.
– Вы слышали, что бунтовщики повержены? И что президент республики убит? – внезапно спросил Мейраль, чтобы немного встряхнуть старика.
Лангр в отчаянии покачал головой и, густо покраснев, произнес:
– Ах, я ничего, ровным счетом ничего не знаю! Я презираю моих современников, и все же мне очень стыдно, что я так безразличен к их драме.
– Мы ничем не могли им помочь!.. Наше ничтожное вмешательство лишь усугубило бы ситуацию. Не о том я жалею. Наше предназначение – совсем в другом, и, к сожалению, до сих пор нам не удалось его выполнить. Кто скажет, что произошло, пока мы спали? Какие чудесные превращения мы пропустили, каких ценных наблюдений лишились? Все человечество поддержало бы нас, если другие…
– Если другие уже не заняли наше место!
Ученые переглянулись с тоской во взгляде и с ощущением глубокой утраты самого великого открытия в их жизни.
– А может еще не поздно? – первым заговорил профессор.
– Вчера, прежде, чем уснуть, я наблюдал приостановление развития нашего необычного явления. Хотя нельзя быть до конца уверенным: усталость буквально сразила меня. Но на редкость спокойное утро, последовавшее за столь страшным перевозбуждением огромной массы народа, бесспорно, указывает на некие нарушения в окружающей среде.
– Что ж, тогда за работу! Если, конечно, вас не ждет какое-нибудь срочное дело.
С первых же опытов – наиболее общих и простых – исчезли многие сомнения. Рефракция световых лучей вроде бы нормализовалась. Однако после прохождения спектра одновременно сквозь несколько оптических призм стали различимы некоторые аномальные изменения, и никак не удавался эксперимент с поляризацией.
– Сколько времени мы потеряли! – досадовал Лангр. – Все из-за этого проклятого Веранна. Остальные ученые работали, пока мы были втравлены, по его милости, в это абсурдное происшествие.
Блуждающим взором он всматривался в отдаленные уголки лаборатории, думая обнаружить там вымышленных соперников, давно ставших навязчивой мыслью несправедливо обиженного старика.
