– Мы пролетаем, через солнечную систему Гаммы Андромеды, – объяснила мне Урания. – Пока ты видишь только часть этой системы, так как в сущности она состоит не из двух солнц, а из трех – голубого, зеленого и оранжевого. Голубое солнце – меньшее из трех – обращается вокруг зеленого, а зеленое, вместе со своим спутником, вращается вокруг большого оранжевого солнца, которое ты сейчас увидишь.
Действительно, немедленно появилось перед нами третье солнце яркой горячей окраски, которое, вследствие контраста с его двумя спутниками, производило самое причудливое освещение. Я хорошо был знаком с этой любопытной звездной системой, так как не раз наблюдал ее в телескоп, но я и не подозревал ее реального великолепия. Какой блеск, какая ослепительная яркость! Что за сила красок в этом странном источнике голубого сияния, в зеленом освещении второго солнца и в оранжево-золотистых лучах третьего!
Но мы приближались, как я уже говорил раньше, к одному из миров, принадлежащему к системе сапфирового солнца. Тут все было голубое – ландшафты, воды, растения, скалы, слегка окрашенные зеленым отблеском со стороны второго солнца и чуть-чуть тронутые лучами солнца, подымавшегося над дальним горизонтом. По мере того, как мы проникали в атмосферу этого мира, воздух наполнялся сладостной музыкой, восхитительной как благоухание, как мечта. Никогда не слыхивал я ничего подобного. Чудная мелодия, проникновенная, отдаленная, казалось, исходила из целого оркестра арф и скрипок с аккомпанементом органов. Это было какое-то дивное пение, приводившее в восторг с первой же минуты. Оно наполняло душу сладостной истомой. Я, кажется, готов был весь век слушать. Я не решался заговорить со своей спутницей, боясь пропустить хоть одну ноту. Урания заметила это. Она простерла руку по направленно к какому-то озеру и указала мне на целую группу крылатых существ, носившихся над голубыми водами.
Они не имели привычного человеческого облика. Очевидно, они были созданы, чтобы жить в воздухе. Казалось, они сотканы из одного света. Издали я принял их за стрекоз: те же стройный, изящные формы, те же широкие крылья, та же легкость и подвижность. Но, разглядев их ближе, я увидал, что по размерам они не уступают людям, а по выражению их лиц – убедился, что это вовсе не животные. Головы их походили на головы стрекоз, и, подобно этим воздушным созданиям, у них не было ног. Дивная музыка, которую мы слышали, была ни что иное, как звук, производимый ими при полете. Их было очень много, может быть несколько тысяч.
