Но в тот же день, вечером, когда мы садились на пароход, я заметил молодую девушку, с пушистыми белокурыми волосами, смотревшую на моего друга с нескрываемым удивлением. Она стояла на пристани, под руку с отцом, в неподвижной застывшей позе, как жена Лота[24], превратившаяся в соляной столб. Я обратил на нее внимание Георга, как только мы пришли на пароход. Но едва успел он повернуть голову в ее сторону, как щеки молодой девушки вспыхнули ярким румянцем, она поспешно отвела глаза свои и устремила их на колесо парохода, начинавшего отчаливать. Не знаю, заметил ли это Сперо. Дело в том, что поутру ни я, ни он не видели этого странного воздушного явления. По крайней мере в тот момент, когда девушка приблизилась к нам, да и сама она оставалась скрытой за кустарником. Все внимание наше было обращено на восток. Нас привлекало великолепие солнечного восхода. На пароходе Георг, сняв шляпу, послал прощальный приветь Норвегш, которую покидал с сожалением, тем же самым жестом, каким поутру приветствовал восходящее солнце, а незнакомка приняла поклон на свой счет.
Два месяца спустя, в Париже граф К. большой вечер в честь недавнего торжества своей соотечественницы, Христины Нильсон. Молодая норвежка, приехавшая с отцом провести часть зимы в Париже, была также в числе приглашенных. Отец ее и граф были давно знакомы. Они были соотечественниками – ведь Швеция и Норвегия – родные сестры. Что касается нас, то мы в первый раз посетили графа и были обязаны приглашением именно последнему сочинению Сперо, имевшему громадный успех. Задумчивая, мечтательная, получив солидное образование северянок и горя жаждой знания, Иклея уже прочла не раз с живым любопытством мистическую книгу, в которой новый метафизик излил сомнения души своей, неудовлетворенной «Мыслями» Паскаля[25]. Надо сказать, что она сама выдержала несколько месяцев назад экзамен на первую ученую степень, и затем, отказавшись от изучения медицины, вначале привлекавшей ее, начинала усердно заниматься новейшими исследованиями психической физиологии.
Когда доложили о Георге Сперо, ей показалось, что вошел неведомый друг, чуть ли не поверенный ее тайных мыслей. Она вздрогнула как от сотрясения электрического тока. Георг, совсем не светский человек, застенчивый, робкий в незнакомою обществе, не любивший ни танцевать, ни играть в карты, ни беседовать, оставаясь все время наедине со своими мыслями. Вальсы и кадрили вам прельщали его, но он со вниманием слушал два-три шедевра новейшей музыки, исполняемых с чувством. Весь вечер он не подходил к молодой девушке, хоте с самого начала заметил ее во всем этом блестящем собрании! Только ее одну. Не раз взоры их встречались. Наконец, около двух часов ночи, когда часть гостей разъехалась и все собрание получило более интимный характер. Он осмелился приблизиться к незнакомке, но заговорила она первая, высказав какое-то сомнение по поводу финала его книги.
