– Я помогу вам, – подтвердил я. – За тысячу фунтов в день, плюс расходы. И не упирайте на бедность. Платье, которое вы носите, стоит больше, чем я зарабатываю за год. И не пытайтесь меня обуть.
Она даже не моргнула. Просто бросила на стол передо мной конверт. Когда я открыл его, на меня уставилась тысяча фунтов наличными. Я подарил Холли свою лучшую профессиональную улыбку и быстро спрятал конверт. Никогда не искушайте других людей, особенно в баре, вроде „Странных Парней“, где они украдут ваши золотые зубы, если вы заснёте с открытым ртом. Холли наклонилась вперёд через стол, чтобы впериться в меня тем, что она считала серьёзным взглядом.
– Говорят, что у вас есть особый дар нахождения вещей, мистер Тейлор: волшебный внутренний глаз, который может Видеть, где всё находится. Но это не поможет вам найти моё сердце. Гидеон поместил его в специальную защитную палисандровую шкатулку под названием Душевное Спокойствие. Никто не может проникнуть сквозь магию, окружающую шкатулку – только Гидеон может открыть её. И вы не сможете найти его или его дом. Гидеон живёт в своём собственном личном карманном измерении, которое открывается в наш мир только, когда он захочет этого. Я видела его лишь, когда он позволял своему дому появляться в разных местах на Тёмной Стороне. И я не видела его с тех пор, как он похитил моё сердце. – Она смотрела мне прямо в глаза, когда говорила, поэтому я принял большую часть этого за относительную правду.
Она откинулась назад на своём стуле и опять подарила мне широкую улыбку. Это действительно было довольно впечатляюще. Наверное, она провела много времени, практикуясь перед зеркалом.
– Я понимаю: найти пропавшее сердце и пропавшего человека в пропавшем доме. Но, если найти их так легко, разве вы были бы мне нужны, мистер Тейлор?
Она поднялась, чтобы уйти. Совершенно спокойная и владеющая собой, как и при своём появлении, несмотря на захватывающую душещипательную историю.
– Как мне найти вас? – спросил я.
– Не вам, мистер Тейлор. Я найду вас. Пока.
Она помахала мне пальцами, светски прощаясь и удалилась широким шагом, с прямой спиной, игнорируя окружающих, словно они были недостойны её. Что, пожалуй, так и было. „Странные Парни“ – точно не элитное место и вы не смогли бы загнать его в престижность, даже с помощью стула и кнута. Некоторое время я глубокомысленно потягивал полынный бренди, а затем прогулялся к длинной стойке из красного дерева, чтобы перемолвиться тихим словом с владельцем „Странных Парней“, барменом и давней занозой в заднице, Алексом Морриси. Алекс носит только чёрное, потому что никто не придумал цвет темнее и он мог бы получить на Олимпийских играх поощрительный приз за экзистенциальную тоску. Он начал терять волосы, когда ему только перевалило за двадцать и я не могу не думать, что тут есть какая-то связь. Сейчас он тыкал палкой барную закуску, чтобы определить, жива ли она ещё.
