Клив помнил, что в задней части апартаментов председателя он видел неиспользуемую кухню. Он обследовал пожарный выход. Вышел на платформу, окруженную перилами, и увидел окно – единственное в этом конце апартаментов. Пожалуй, удастся добраться до него с пожарной лестницы. Клив перебрался через перила и потянулся к окну. Оно оказалось запертым, но задвижка шаталась.
Конечно, он рисковал, ведь его могли увидеть соседи и заподозрить ограбление, но ему повезло: дом был выстроен недавно и ни в одном из окон по соседству не горел свет. Вцепившись левой рукой в перила платформы, Клив расшатывал задвижку окна. Вдруг она резко поддалась – да так, что Клив едва не слетел вниз. Он протиснулся в оконный проем и пошел по квартире, пока не добрался до гостиной. Включил свет и осмотрелся.
Здесь стоял не один стол, – в каком следует начинать поиски? Ящики не были заперты. Ни в одном он не нашел бумаг – только статьи. Наверное, больше повезет с другим столом, ящики которого оказались как раз запертыми на ключ. Возможно, ему бы и удалось отпереть замки, но что-то подтолкнуло Клива к третьему столу.
И здесь, в первом же ящике, он обнаружил искомое. Бумага была зарыта в куче черновиков. Да, председателя не упрекнешь в отсутствии сообразительности. Спрятать документ среди вороха ненужных бумаг – разве грабитель додумался бы искать его там?
Клив вначале извлек все бумаги вместе, но потом решил разложить их в том же порядке, как они хранились. Для этого он выложил их на стол и принялся за работу. Вдруг он остановился и прислушался. Выглянул в окно – ничего не видно, полная темнота, хоть глаз выколи. И снова прислушался: не открывается ли дверь квартиры. Нет, видно, что-то почудилось.
И Клив хладнокровно предался своему занятию. Очевидно, зловещая атмосфера Чайнатауна закалила его нервы и приучила не пугаться и не паниковать по пустякам. По крайней мере, здесь ему не может угрожать такая опасность, как в китайских кварталах. И вот уже заветный документ в его руках. Он развернул сложенный лист и… убедился, что это, без сомнения, та бумага, о которой толковал Лин Су, ибо документ был написан на китайском языке. На листе пестрели иероглифы – и ни слова по-английски.
Что же содержит в себе этот документ?
Клив был уверен, что Дарли не знает китайского. Единственное объяснение может быть таким: Лин Су дал Джозефу Дарли необходимую информацию о содержании этого документа. Но для Клива эта бумага значила не больше, чем счет из китайской прачечной!
