Шлюз – простой цилиндр с заслонками – с дверями сверху и внизу. Одна из этих заслонок должна быть обязательно закрыта, чтобы сохранять давление воздуха в кессоне. Нижняя дверь шлюза закрывается только тогда, когда открывают верхнюю дверь для впуска рабочих. После их входа дежурный на шлюзе закрывает верхнюю дверь, затем открывает клапан и впускает воздух. Нижняя дверь шлюза до сих пор закрыта в силу давления воздуха в шахте снизу. Но после того, как воздух впущен в шлюз, его давление становится равным давлению воздуха в кессоне. Нижняя дверь ничем не удерживается, падает под собственной тяжестью, и люди могут выйти в рабочее помещение.
– Нельзя ли нам попасть в кессон? – спрашивает Билл.
– Нет, ни под каким видом, да там нечего смотреть; это очень грязная работа.
– Мы не боимся грязи, – заявляю со своей стороны я.
– Ну, я не знаю, – колеблется Сквайр. – Вы говорите, что вас прислал Дик Хокчис? Если вы так на этом настаиваете, пожалуй, осмотрите землекопные работы, а я поищу для вас сапоги и непромокаемые плащи. Да, постойте! Вы когда завтракали? В восемь часов? А плотно ли завтракали?
Мы описываем ему наш завтрак.
– Нет, мало. Бегите вот туда, в кухмистерскую, и наешьтесь досыта.
Нас удивляет такая необычная подготовка.
– Словно перед казнью, – замечаю я.
Но Сквайр объясняет:
– Там, внизу, вы поглощаете при каждом вдохе втрое больше кислорода, чем здесь. Ваш организм должен будет работать при совершенно иных условиях, и потому вам необходимо запастись достаточным количеством топлива. По правилам, под воздушное давление не могут быть отправлены люди с пустыми желудками.
Мы торопимся в ближайшую кухмистерскую и наполняем наши «трюмы» жареным мясом и яблочным пирогом.
– Ну, а теперь к доктору, – объявляет Сквайр, когда мы вернулись.
– К доктору? Мы не больны, – протестуем оба в один голос.
– Медицинскому освидетельствованию подвергается всякий, желающий спуститься в кессон.
Все эти приготовления несколько смутили меня. В какой-то момент я подумал было об опасности, да что о ней толковать, раз стоишь на твердой, крепкой земле!
Врач отнесся к нам так серьезно, что нельзя было и подумать о шутке с его стороны. Он щупает мой пульс, осматривает язык, выслушивает сердце и выстукивает мне грудь и спину. Потом наступает очередь Билла. Покончив с ним, он в назидательном тоне читает нам наставления о предстоящих опасностях. Нам предстоит спуститься в такое место, где воздушное давление втрое больше атмосферного.
