– Мы случайно ввязались в ту историю, – резко ответил он товарищу. – Какое она имеет отношение к нашему будущему?
– Ну, – протянул Свин, – ведь нам же удалось раскрыть тайну, верно? Ты не думаешь, что мы могли бы заниматься чем-то подобным за деньги? Раскрывать тайны и преступления.
Арти только фыркнул.
– И кто, по-твоему, стал бы нам за это платить? Люди обычно сами разбираются со своими тайнами, а в крайнем случае идут в полицию.
– У людей не всегда хватает мозгов, чтобы самим раскрывать тайны, – настаивал Свин. – А что до полиции – ты же сам помнишь, в том деле полицейские показали себя не очень-то умными. А кроме того, у человека может быть тайна такого деликатного характера, что он попросту не пойдёт с этим в полицию. Здесь-то на помощь и приходим мы – Гамильтон и Дойл, детективы-консультанты.
– Гамильтон и Дойл?
– Ну ладно, Дойл и Гамильтон, если ты настаиваешь.
– Насколько помню, я чуть ли не силком затянул тебя в то дело с гробокопателями, – напомнил Арти своему товарищу. – Ты упирался изо всех сил, лишь бы не таскаться со мной вместе по кладбищам.
– Ну, в будущем мы могли бы взять за правило, что не берёмся за дела, связанные с покойниками, – очень серьёзно предложил Свин. – Нужно быть разборчивыми. Всё равно останется полно работы, связанной с ограблениями, шантажом и всем таким прочим…
На миг Арти охватил восторг при мысли о подобной карьере. Но нет, нужно быть реалистом. У него, в конце концов, обязательства перед семьёй.
Он резко покачал головой.
– Свин, пойми, никто не доверит серьёзных дел парочке любителей-непрофессионалов.
– В Америке такое сплошь и рядом происходит, – возразил Свин. – Я читал, например, про одного тамошнего парня по имени Алан Пинкертон. Он открыл своё детективное агентство, а он, между прочим, шотландец, как и мы!
– Америка – другое дело, – вздохнул Арти. – Там так много бандитов и преступников, что американцы готовы воспользоваться против них чьей угодно помощью. А здесь на такие услуги просто нету спроса. Нет, не думаю, что из твоей идеи что-нибудь получится.
Свин бросил тоскливый взгляд в окно и вздохнул. Спокойные улицы Эдинбурга были полны народа, радующегося солнечному деньку.
– Знаешь, Арти, я не понимаю, для чего мы зубрим всю эту латынь. Зачем она нужна? Разве что если бы мы решили стать священниками. – Он наморщил нос. – Но мне чего-то не хочется. Я не люблю чёрный цвет и никак не могу толком запомнить всю эту кучу молитв.
– В юриспруденции и медицине тоже очень много латинских терминов, – заметил Арти.
