В груди возник противный липкий ком. Подступала тошнота. Я снова подумала о том, что без Кирилла для меня жизни нет, как бы высокопарно не звучало. Теперь я знала точно. Через год после потери человека легче не становится. Враньë!
Я знала, надо убежать от мыслей. Иначе я чокнусь. Мельтешение в голове превращалось в невыносимое наваждение. Мозг лихорадочно искал выход. Я вспомнила о том, что в «Ифине» оставалась папка с переводами, которые надо подготовить к концу следующей недели. Переводов десять. На бумаге. Без текста в электронном формате. Придется набирать самой. Именно то, что нужно. Если я заберу папку, работы будет много. Замечательно!
А еще Гурин может отдать мои переводы коллегам. Значит, надо торопиться. Я натянула черные джинсы, первую попавшуюся майку и спустилась вниз. У подъезда никто не сидел, и я пожалела, что не оставила метки у двери. Хотя, скорей всего, уже не важно. Экис звонит по домашнему телефону и присылает сообщения на мобильный. Вряд ли он приходил или придет в квартиру.
Я шла мимо едва освещенной остановки. Я не поняла, почему ноги поехали вперед. Чудом удержав равновесие, я остановилась и осмотрелась. На земле лежала разбитая банка. Вытекшая томатная паста в темноте напоминала кровь.
Справа, на темном столбе, резко выделялся белый лист с фотографией. Я заинтересовалась и подошла поближе, чтобы прочитать. Текст показался знакомым.
В Ростове пропала 16-летняя девушка
В Ростове ищут пропавшую 16-летнюю Полину Еремееву. Девушка ушла из дома в школу в восемь утра 14 мая, и до настоящего времени о ее местонахождении ничего не известно.
Приметы: на вид 14−16 лет, рост 162 см, худощавого телосложения, волосы темно-коричневые. Была одета в темную юбку и белую блузку, светлые босоножки. Особая примета: родинка над левой бровью.
За сведения о местонахождении Полины Еремеевой назначено вознаграждение – один миллион рублей.
Если вам что-либо известно о местонахождении разыскиваемой, просьба сообщить по телефонам.
Ниже были указаны телефоны.
Где-то я уже слышала об этой девушке, Полине Еремеевой. Получалось, ее до сих пор не нашли. Еще вчера здесь не было никакой листовки.
Я посмотрела на кроссовки, измазанные красным. Меня охватила злость на Кирилла. Лучше бы я пропала! Пусть бы Кирилл помучился! Поискал бы! Он меня бросил! Одну! Так любил, обожал, а сам бросил! Даже если Кирилла уже нет, все равно он – предатель! И непонятно, как жить дальше с такими мыслями.
