– Друзья, мы окончательно сроднимся, – сказал Морис, когда в одиннадцать утра мы пили традиционный кофе. – Я не против того, чтобы мы стали одной семьей, раз уж вместе теперь проводим выходные. А вы?
Кира рассмеялась:
– Ты делаешь нам коллективное предложение? – кокетливо спросила она, взглянув на Дениса, который что-то сосредоточенно набирал в телефоне.
Морис кивнул. Он не был женат и подходил Кире больше, чем Денис. Она точно нравилась Морису. Но это мое личное персональное мнение, а Кире ничего не докажешь. С Денисом Морис сравнения не выдерживал. Внешне он был неказистым. Невысокий, тщедушный, темноволосый, в очках, он напоминал французского художника откуда-нибудь с Монмартра. В холода Морис непременно носил шарф и берет. Конечно же, его коронным языком был французский. Сегодня Морис принарядился и благоухал дорогим одеколоном.
– Как здорово от тебя пахнет! – похвалила Кира.
Морис покраснел. Чашка в левой руке покачнулась (он был левшой), но быстро взял себя в руки и улыбнулся. Денис, наконец, оторвался от телефона:
– А где Никита? – спросил он. – Только его не хватает в нашей дружной компании.
– Он утром свою девушку встречал на вокзале, – сказала Зоя. – Наверное, задерживается. Сегодня вообще-то выходной.
Никита пришел в «Ифину» сразу после университета года два назад. По совместительству он отвечал за компьютеры офиса.
– Должен выйти. Он обещал, – подал голос Борис. – Значит, придет.
Борис сидел в углу между подоконником и столом, напротив моего стула. Сегодня, как обычно, он бросал на меня долгие взгляды, под которыми становилось неуютно. Ну, что ж, ничего нового. Давно пора привыкнуть.
И все равно поведение Бориса казалось странным. Я всегда относилась к нему, как к другу, но не более. И он это знал.
– Разуй глаза, – как-то сказала мне Кира. – Как ты не понимаешь? Борис ждет намека, знака с твоей стороны, а ты никак не реагируешь.
– Какого знака? – удивилась я. – Ты о чем?
– Ничего удивительного – вздохнула Кира. – Холостяк решил устроить личную жизнь. Когда-то же надо. Борису под сорок. Он выбрал тебя. Тем более раньше вы встречались.
Мне стало противно.
– Неправда, – сказала я Кире. – Я с ним не встречалась.
Кира покачала головой и хмыкнула. Больше о Борисе мы не разговаривали. Но я понимала, Кира права. И мне это совсем не нравилось. Ухаживание другого мужчины было нереально. Невозможно. В моей жизни существовал только Кирилл. Даже в неопределенности и неизвестности. Только один Кирилл.
