Народ через какое-то время разбежался по вызовам, я осталась ждать появления рожениц, гном все так же вчитывался в земные книги. Налив кофе в любимую чашку с черепом и по-пиратски скрещенными костями, я уселась на диванчик.
— Нет, Инка, ты только посмотри! Это же пещерный век, а не диагностика! Даже люди у нас давно такие методы не используют! Так же пациента можно угробить!
Здравствуй, Астон. Давно не тебя не слышали. Не знаю, что еще хотел добавить гном, но он вдруг насторожился, отложил несчастный учебник в сторону, прислушался, нахмурился:
— Жар-птица поет.
Этого еще не хватало для полного счастья. Насколько я помню, пение птички обозначает красную тревогу — высший сигнал если не опасности, то, по крайней мере, интенсивности работы. Данное полумифическое создание издает звуки, мало похожие на настоящее пение, довольно редко. Но каждый раз приходится мобилизовывать все силы больницы, включая и людей, чтобы справиться с наплывом пациентов. Вот и сейчас мы с гномом подняли свои пятые точки с удобных сидений и поспешили на выход. Что там могло приключиться?
В холле больницы творилось светопреставление: белые, синие, светло-зеленые халаты врачей, практикантов, медсестер то и дело мелькали в толпе существ разных рас.
Узнать подробности произошедшего можно было и позже, от пациентов или коллег, сейчас же следовало оказать первую помощь пострадавшим.
Мне достался относительно простой случай: пострадавший, очевидно, в драке, гоблин — светло-зеленый приземистый парнишка с куцыми, частично выдранными волосенками, подбитым правым глазом и сломанной левой рукой.
Мы с пациентом расположились в небольшом приемном кабинете возле самого входа. Небольшой стол, два стула, узенькая кушетка, двустворчатый шкаф с препаратами — все оборудование. Даже окошка не было предусмотрено — свет лил с потолка, нежно-розовый, явно магического происхождения.
— Ты новенькая? — стоически терпя мои манипуляции с шиной, подмигнул мне паренек.
Упс. Со мной пытаются заигрывать?
— Нет, я уже работала здесь, уезжала на три года, потом вернулась, — честно пересказала я часть своей биографии пациенту.
— А оно и правильно. Здесь лучше всего. Что ты там забыла, у Глав прислуживая?
Моя рука от неожиданности чуть дернулась, благо, что осталось только бинт на узел завязать. Это кем меня только что посчитали? Уборщицей или шлюхой?
— В смысле «прислуживая»?
— Да ладно тебе, — левый, здоровый глаз, сально подмигнул. — А то я не знаю, чем занимаются у Глав.
