.
Следует заметить, что, безусловно, нельзя однозначно связать идею и сюжет данной легенды с концепцией срединного пути, с восьмеричным путем просветления в буддизме, как, к примеру, считает Е. Е. Приказчикова (исследовательница пишет о том, что Мамину-Сибиряку в большей степени импонировала в буддизме не борьба с «жаждой жизни» как источником страдания, но путь преодоления страдания (в том числе и страха смерти!) через постижение идеалов «праведной жизни», которая в соответствии с буддийским кодексом морали включала в себя истинную веру, истинные стремления, правдивую речь, доброе поведение, честный способ добывания средств к жизни, истинное старание, верную память, истинные размышления. Этот кодекс поведения так или иначе и проповедует в легенде хаким Эрьгуудзль, к которому отправляется в конце своего путешествия Лебедь Хантыгая[198]). Как известно, восьмеричный путь был тесно связан с буддийской практикой, а не просто с умозрительным восприятием идеалов праведной жизни. Хотя само осуждение излишнего аскетизма Тююзака и особенно Урумчи-Олоя все же можно соотнести с проповедью Будды о «срединном» пути: «Есть, о, братья, две крайности, которых должен избегать удалившийся от мира. Какие эти две крайности? Одна крайность предполагает жизнь, погруженную в желания, связанную с мирскими наслаждениями; эта жизнь низкая, темная, заурядная, неблагая, бесполезная. Другая крайность предполагает жизнь в самоистязании; эта жизнь исполненная страдания, неблагая, бесполезная. Избегая этих двух крайностей, Татхагата (“Так ушедший” – эпитет, обозначающий Будду) во время просветления постиг срединный путь – путь, способствующий постижению, способствующий пониманию, ведущий к умиротворению, к высшему знанию, к просветлению, к нирване (“Магавагга”, пер. В. Вертоградовой)»[199].
Понятно, что эта проповедь была обращена к ученикам-монахам, и срединный путь «представляет собой систему духовно-практических правил, регулирующих взгляды, намерения, речь, действия, образ жизни, усилия, осознавание и сосредоточение. Эти восемь типов “правильных” практик охватывают три основные сферы жизни буддийского монаха: “культуру поведения” (слово, действие, образ жизни), “культуру медитации” (правильные осознавание и концентрация) и “культуру мудрости” (правильные намерения и правильные взгляды)»[200]. Однако общий мотив легенды «Лебедь Хантыгая» – осуждение чрезмерного аскетизма, ведущего к иным иллюзиям и мелочной «бесполезности», – созвучен идеям срединности в буддизме. Тем более если речь идет о рецепции, т. е. восприятии, отражении, преломлении философских идей в литературном творчестве, имеющем иную природу и иные цели, нежели философский труд или религиозная проповедь.
