Мой собеседник усмехнулся:
— Так эти вещи называют образованные. Скажите ей напрямик, что вы не заинтересованы в этом. Облегчите жизнь и себе, и всем прочим.
— Я не могу этого сделать, это будет жестоко. Мне нужно найти какой-то выход из ситуации, Хоб. Надо выяснить, кто ее родственники.
— Не сомневаюсь, что у адвокатов есть собственные способы докапываться до истины, — прищурился Гибонс. — Вам известно, что мисс Феттиплейс действительно больна. Дело не только в ее отказе выйти отсюда. Возьмем все эти придуманные болезни, а еще можно послушать, как она плачет и бормочет в своей комнате по ночам. Послушайтесь доброго совета: уходите и не возвращайтесь сюда более. Пришлите посыльного с известием о том, что вы женились, умерли, отправились на войну с французами…
Я понял, что со своей стороны Гибонс и впрямь пытается дать мне наилучший совет. Впрочем, оптимальный для меня, но не для Эллен, которая ничего для него не значила.
— Но что будет с мисс Феттиплейс, если я поступлю подобным образом?
Смотритель пожал плечами и внимательно посмотрел на меня:
— Ей станет хуже. Но можно ей вообще ничего не говорить… Или, быть может, вы просто боитесь решительных действий?
— Гибонс, не забывайтесь, — резким тоном оборвал я собеседника.
Тот пожал плечами:
— Ну, во всяком случае, могу сказать вам, что, если у наших подопечных в головах заводится навязчивая идейка, изгнать ее оттуда уже попросту невозможно. Поверьте мне, сэр, я провел здесь целых десять лет! И знаю, каковы они на самом деле.
Я отвернулся:
— Что ж, до встречи. Буду у вас примерно через неделю.
Хоб вновь пожал плечами:
— Вот и хорошо, надеюсь, это ее успокоит. Во всяком случае, пока.
Оставив кабинет, я вышел наружу через главную дверь, плотно прикрыв ее за собой. Приятно было оказаться вне стен этого заведения, уж больно затхлой и промозглой была там атмосфера. Я подумал, что правду об Эллен все равно необходимо выяснить, нужно только найти правильный способ.
Я вернулся домой, быстро переоделся в лучшую одежду и направился к причалу, чтобы найти лодку, которая доставит меня на десять миль вверх по реке, в Хэмптон-корт. Прилив помогал нам двигаться быстрее, однако знойное утро не сулило лодочнику ничего хорошего. За Вестминстером мы миновали множество спускавшихся вниз по течению барж, груженных всяческими припасами — тюками с одеждой, зерном из королевских запасов… На палубе одной из них я увидел сотни длинных луков. Обливавшийся потом лодочник не был склонен к разговорам, и я приглядывался к окрестным полям. Обыкновенно в эту пору колосья уже становились золотыми, однако сейчас были еще зелеными: сказывалась непогода последних недель.
