1991. 10 февраля. Снова в Софии. Площадь Девятого сентября, где прошлым летом гудел Город истины, завалена грудами грязного, тяжёлого снега. (Наверное, название площади сейчас другое, не напоминающее о 9 сентября 1944 года — дне победы Отечественного фронта.) Вдоль бывшего Партийного дома, доставшегося по наследству Болгарской социалистической партии, но впоследствии национализированного, спешат озабоченные повседневными заботами горожане. Никто не обращает внимания на гигантские языки копоти над окнами — следы недавнего пожара. Ассоциация с поджогом германского рейхстага в 1933 году очевидна. Тогда состоялся громкий процесс, принёсший Димитрову мировую известность. В данном случае никто не знает, отчего возник пожар, был ли его причиной злой умысел или чья-то неосторожность.
Я подошёл к мавзолею, где раньше ритуально вышагивали и замирали у массивных дверей часовые в расшитых красных мундирах. Часовых теперь нет, а у низкого ограждения стоят и сидят пикетчики с плакатами, призывающими к сносу мавзолея. Другие оживлённо и с изрядной долей цинизма обсуждают, что можно было бы устроить в бывшем мавзолее — казино, например, или ресторан «Фараон». Белые стены здания исписаны разноцветными струями краски, заклеены листовками, кругом пивные бутылки, сигаретные упаковки, рваные пластиковые пакеты, газетные листы и прочая дребедень.
Появился пожилой полупьяный цыган с тощим медведем на цепи. Цыган куражится, пиликает на скрипке, медведь неуклюже подпрыгивает, зеваки смеются и одаривают артистов.
Вечером на площадь стали сносить портреты и книги Димитрова, а заодно Маркса, Ленина, Брежнева, значки, вымпелы и другие приметы социалистического прошлого. Сваливают в кучу, бросают туда же мусор и жгут. Я подобрал синий томик биографического очерка о Димитрове, стряхнул с него снег, раскрыл. Через титульный лист бежала жирная надпись: «Сатрап и мародёр». Положил книгу в сумку — на память об этих днях.
Костёр чадил, тусклые пятна огня плясали на стенах бывшей димитровской усыпальницы. В ранних сумерках контуры зданий теряли чёткость, проступало прошлое: длинная очередь людей, пришедших в только что возведённый мавзолей, чтобы отдать последний поклон вождю и учителю болгарского народа…
То было в 1949 году — по историческим меркам совсем недавно.
11 февраля. Съездил на Центральное кладбище в Орландовцах, где захоронен прах Димитрова. Могила выглядит подчёркнуто скромно: простое обрамление по периметру, скамейка и вертикально поставленный камень, отшлифованный с одной стороны. Из-под слоя снега виднеются еловые лапы, застывшие цветы, чёрные ленты.
