Подхватываю Катю под бедра, дурея от ее слабого вскрика и от того, как она дрожит в моих руках. Несу девчонку наверх, в спальню. Словно хищник свою добычу, тащу ее в темную пещеру, чтобы сожрать без остатка. Только почему чувствую себя сейчас не победителем, а проигравшим?..
Глава 3
Екатерина
Странная месть. Должна ударить по Диме, вместо этого делает больно мне.
Чем дольше я рядом с лже-мужем, чем лучше узнаю его, тем меньше хочу уничтожить. Наши с ним последние сутки перед апокалипсисом только сильнее меня запутали. Он был идеальным мужем. И даже сейчас упорно не выходит из роли. Если это вообще все еще игра…
Ловлю непритворно нежный Димин взгляд, ощущаю его трепетные объятия, слушаю ласковый шепот.
И окончательно теряю себя. Верю ему. Подозреваю, что совершила роковую ошибку. Что меня обвели вокруг пальца, чтобы моими руками устранить сильного конкурента.
Не могу! Ни уйти, ни остаться! Ни исправить содеянное, ни тем более позволить близкому мужчине рухнуть в пропасть отчаяния.
Я — отвратительная жена (причем дважды, в квадрате) и подлый человек. Как говорил Щукин, все мы с гнильцой. И я отнюдь не исключение. Наверное, я действительно заслужила все, что случилось со мной ранее…
История повторяется, только теперь под ударом Дима. Но я не хочу видеть его разбитым и раздавленным. Боюсь, чтобы все не закончилось, как тогда…
— Останься… со мной, — выдыхаю тихо и обнимаю Диму.
Решаюсь на отчаянный шаг. Потому что чувствую себя бесконечно виноватой. И потому что не могу опять потерять родного человека. А еще потому что, кажется, люблю…
Едва не вздыхаю с облегчением, когда муж отзывается. Выбирает меня, а не свои грязные дела. Верю, что заблудшего Щукина еще можно исправить, чувствую зачатки доброты в нем. Но к сожалению, у нас с ним совсем нет времени на «работу над ошибками».
Терзаемая поцелуями, не замечаю, как мы оказываемся в спальне. Его спальне. В его кровати. Путаюсь в холодных простынях, утопаю в мягких подушках. Глупо улыбаюсь и прикрываю глаза, окутываемая теплом Диминых объятий.
— Ты же не пускаешь случайных баб в свою постель, — не могу удержаться от колкости, вспоминая его же слова. — Для этого ведь есть отели.
Щукин чуть приподнимается на локтях, нависает надо мной, серьезно всматривается в мое расслабленное лицо.
— Не пускаю. Потому что хочу видеть здесь только свою жену, — покрывает поцелуями мои щеки. — Ты переселишься ко мне, — не спрашивает, а приказывает.
— Что? Ди-им! — хныкаю я.
