Вдвоем они подходят к Кате, спрашивают что-то. А я спешу следом, потому что каменный братец сейчас и «жену» мою запугает до чертиков, знаю я его. Кто потом с Машей сидеть будет?
В какой-то момент педиатр подзывает медсестру, чтобы та забрала ребенка. Катя медлит, не выпускает дочь из рук, а вместо этого вопросительно смотрит на меня. Быстро киваю ей, мол, все в порядке. И после этого, к моему удивлению, она передает Машу врачам.
Не доверяла же мне, ненавидела! Когда все успело измениться? Или это временное помутнение рассудка?
Когда медперсонал удаляется вместе с нашей Машей, сажусь рядом с Катей, но к ней даже не прикасаюсь. Наоборот, сцепляю руки в замок и смотрю прямо перед собой.
— Винишь меня, наверно, — озвучиваю неприятные мысли, потому что сам себя виню. — Маша ведь после нашего похода в японский ресторан заболела…
— Нет, Дим, ее вчера стошнило до того, как мы переступили его порог. Маше уже было плохо, — всхлипывает, балансируя на грани истерики. — Это я виновата. Надо было сразу обратить внимание, отреагировать. Такую ответственность на себя взяла. И не справилась, — хнычет, прикрывая лицо ладонями.
Не совсем понимаю, о чем она говорит. К тому же, ее слезы дезориентируют. Обнимаю Катю за плечи, целую в висок — и опять прибегаю к запрещенному приему.
— Котенок, успокаивайся давай. Врачи помогут, — произношу с максимальной уверенностью в голосе.
— Не зови меня так, — Катя поспешно стирает слезы и отодвигается от меня.
Зато успокаивается. Говорю же, работает система!
— Маша крещеная? — зачем-то спрашиваю я после затянувшейся паузы.
— Не знаю, — выдыхает Катя, а потом вдруг спохватывается. — То есть… Не знаю, как я сама к этому отношусь, поэтому пока нет. Машу не крестили, — заикаясь, объясняет, при этом устремив глаза в пол. — Не думала, что ты религиозный.
Признаться, я и сам не понимаю, зачем мне вдруг понадобилась подобная информация. Я далек от веры, а крещение воспринимаю всего лишь как что-то привычное в обществе. Родился ребенок, торжественно выписали его с шариками, покрестили… Какие еще этапы из жизни моей дочери я пропустил? Странно, что меня это вообще волнует.
— Какой же депутат — и без религии? Грехи надо же как-то замаливать, — отшучиваюсь я.
Кстати, говорю почти правду. Многие мои коллеги исправно и при этом демонстративно посещают храм, а по особо большим праздникам обязательно светятся в прессе. Свои рабочие места окружают иконами. Как оберегами какими-то! Причем чем выше должность, тем дороже, помпезнее и больше иконы. Может, и мне пора приобщаться к традиции?
