Мой невзрачный небольшой автомобильчик намертво застрял в заторе из сияюще-красивых, дорогих, модных, а то и просто угрожающе огромных стальных чудовищ и смотрелся жалко. Но у этого старикашки было отличное свойство – на такие мало кто не обращает внимания. Он просто затерялся в железном потоке. Теперь, даже если и засекут враги мой сигнал, тут черта с два кого найдешь.
С трудом выбрав место для стоянки, я заглушил мотор, вытащил из бардачка телефон с единственным вбитым в память абонентом - Лешим. Мы с ним всегда просчитывали возможность, когда каналы «Фрактала» будут ненадежны. И вот, похоже, такое время пришло.
Нервное ожидание, пока капали в трубке гудки. Если Леший не ответит, значит, скорее всего, погиб.
Еще гудок.
Никакого ответа… Так. Позвоню еще один раз. А потом сбрасываю телефон. И вместе с ним связь с моей группой поддержки.
С замиранием сердца нажал на клавишу повтора. На этот раз ответили мгновенно:
- Старьевщик, черт возьми, это ты!
- Рад, что ты жив, - проговорил я, переведя спершее дыхание. - Дрон погиб. Видел по телику.
- Клавдий и Юнга ранены, - послышался в трубке вздох Лешего. - Но эти гниды нам заплатили втройне.
- Ребят жалко.
- Это война, Старьевщик. Война. И мы всегда готовы к смерти.
- Все идет не так, - отметил я. – И нам пора встретиться, переговорить накоротке.
- Ты же под «Куполом». И я официально убран с твоего прикрытия.
- Плевать! - воскликнул я. - Приоритет «Пробойник», Леший. Ты знаешь, я имею право!
Действительно. Старьевщик во время Поиска имел право в случае крайней необходимости задействовать любые ресурсы «Фрактала», даже если это противоречит предыдущим директивам. Потом правда, если не докажешь обоснованности, придется отвечать. Но это в будущем. Да и какое будет это будущее при таких раскладах?
- Принято, - гулко произнес Леший.
- На третьей остановке. В Роще, - этими словами я обозначил место и время встречи.
- Буду.
Мы встретились через три часа в парке около Северного речного вокзала. Я подъехал раньше. И смог убедиться, что Леший один, за ним нет хвоста.
Мы шагали по заросшей тополями алее друг навстречу другу - напряженные, ожидающего любого подвоха. Встали лицом к лицу. Помолчали пару мгновений. Потом я протянул руку и обнял боевого товарища со словами:
- Эх, Леший, потрепало же тебя!
Действительно, у него на лице было написано, что последние дни дались нелегко. На щеке царапина. На лбу пластырь. Левая рука забинтована. Но в целом живой, относительно целый и готов к труду, обороне и нападению.
