Писатель изумленно взирал на происходящее, не зная, чем ему сейчас заняться.
- Ко мне в машину! – крикнул я ему.
- Но… - начал, было, он.
- Быстро!
Писатель кинулся в сторону моего «Ниссана Ночи».
Я взял долговязого за руку, не забывая время от времени тыкать стволом в бок. И осторожно, задом, дабы не терять из виду остальных бандитов, которые вполне могли решиться на крайности, стал отступать.
- Ты чего творишь?! – возмутился долговязый. - Мы из конторы!
- Не пой песен, соловушка! Ты такой же конторский, как я двоякодышащий, - хмыкнул я иронично.
Писатель предупредительно распахнул дверь моей машины.
- Хрен те! – воскликнул долговязый и дернулся в сторону.
Ну, сам напросился. Рукояткой пистолета я дал ему по черепу – стук как от биллиардных шаров. И тут же сложенными в щепотку пальцами левой руки нанес жалящий стремительный удар в шею. Оставалось придать нужное направление обмякшему телу. Долговязый мешком рухнул в салон.
Я сел за руль, не упуская из виду замерших у своей машины бандитов. «Павиан» так и не поднялся с асфальта, держась за плечо.
Я тронул машину, ругаясь про себя. Блин, ну что за Марлезонский балет! Притом на глазах у всей Москвы! Минута-другая – и появится милиция.
Отъехав несколько кварталов, я понял, что, вроде, мы вырвались. Нас никто не преследовал. Сирен милицейских машин тоже не слыхать. Но скоро непременно будут. Стрельба прямо на улице столицы просто так не пройдет.
Свернув в тихий переулок, я вытащил из бардачка шприц и вколол пленнику дозу. Теперь о нем можно не беспокоиться часа два. По коммуникатору послал Лешему сигнал «Завеса» - срочная встреча с заметанием следов и передачей пленных на заранее определенной точке.
Писатель не лез с расспросами и, молча, взирал на происходящее. Еще по прошлой жизни я знал, что он в критических ситуациях дисциплинируется и послушно выполняет приказы. Здесь он был таким же. Так что ни слова не проронил лишнего. Ничего, скоро будет чирикать, как синичка, вызнавая подробности. После того, как накал ситуации спадет, но не раньше.
До точки добрались без проблем. Вдали уже тревожно завывали милицейские сирены. Но коммуникатор, включившись в полицейскую сеть, выстроил мне схему проезда так, чтобы не налететь на заслон или патруль. Свидетели вполне могли срисовать марку моей машины и даже номер. А общение с органами сейчас совершенно ни к чему. У меня более важные задачи, чем отмазываться от нескромного милицейского внимания.
