Вновь начинаю кружить вокруг дико озирающейся девчушке, которая от обиды и гнева уже и сама не ведает, что творит. Совсем плохо.
Здесь что, психоподготовка отсутствует как класс? Ой, какое поле для работы… Непаханое.
— Хороша! — Констатирую я.
И то правда, вся такая возбужденная, разгоряченная. Явно готовая меня чем-нибудь приласкать. С чего я так решил? А не хотела бы, так и не приласкала бы. Огневиком. Душевным теплом поделилась, так сказать.
Жаль, что я сейчас говорю не о подготовке. А с другой стороны, для "заготовки" так, наверное, даже лучше. Меньше конфликтов между старым и новым знанием.
Естественно, к тому моменту, как огненный шар разнес ящик, на который я только-только присел передохнуть, меня на нем уже не было.
Но мне кажется, пора заканчивать. Алина явно уже дошла до своего психического предела. Еще чуть-чуть, и останавливать ее будет очень сложно. Вполне возможно, даже при помощи специальных препаратов. Хлипковаты местные на ментальную устойчивость. "Раскачать" их легче, чем… Легко, в общем. Конечно, не без исключений.
Кстати, об исключениях. Внимательно смотрю на… Голую стену.
— Может, хватит? — Спрашиваю, обращаясь к бетону.
— Достаточно, госпожа Кареева. — Спокойно просит Фриц, "проявляясь" на фоне серого бетона — отличный скрыт. — На сегодня хва… Мда.
Жидкий огонь стекает по ментальному доспеху "троечника".
Он смотрит на меня.
Я смотрю в потолок.
Алина не видит вообще ни хрена.
— Лейтенант Кареева! — Командирский рев заставляет вздрогнуть разошедшуюся огневку.
— Г-г-господин майор…
— Смиррррна! — Алиночка вытягивает руки по швам.
Чертов пубертат. Сейчас предстоит серьезный разговор, а я думаю о том, как тяжело вздымается туго обтянутая тоненькой рубашечкой грудь девушки.
— Выходи, диверсант.
— А Алиночка на меня точно больше не обижается? — На всякий случай уточняю я. — У меня такого чудесного доспеха нет!
— Не обижается, — обещает Фриц. — Можешь выходить.
Являю себя народу. Кареева дернулась, но субординация заставила ее остаться на месте.
— Ну и что ты творишь, Христафор Милорадович? — Возмущенно спросил я. — Просил же чуть раззадорить, а не вот это вот все!
— Как ты меня засек? — Игнорирует мой вопрос Бенкендорф.
Ах, вот как…
— Запах. Шум. Опыт.
На требующий более развернутого ответа взгляд отвечаю своим — невинным и безмятежным.
— Знаете, Александр Сергеевич…
— Что. Это. Было.
Вот так вот, Фриц, а спросил бы меня, так я бы тебе сразу сказал, что за нами наблюдают прикрывшись тяжелыми щитами, которые и площадная техника не враз пробьет. Я уже давно заметил. Вот только опасности объект не представлял, так что я и не реагировал. Снайпер, конечно, наготове, вот только не уверен, что обычная пуля способна пробить столь серьезную защиту.
