Да и расположение оружия на теле… На поясе здоровенная дура, покрытая золотыми вензелями, которую и на вид то из неудобной кобуры достать сложнее чем загнанный в деревяшку под самую шляпку гвоздь-сотку. А вот рассмотреть что-то убойно-компактное под очень неплохо для иных целей сшитым пиджаком, задача не самая простая.
"Верю!", — сказал бы Станиславский. "Да ну на хер!", — ответил бы я. Вот опасаюсь я людей, что носят настолько продуманные "масочки". Они же хуже медведя. Никогда заранее не понять, протянет ли он тебе руку помощи, либо той же рукой засадит стилет в горло.
Тем не менее, я внимательно смотрел на него.
Он смотрел на меня.
Остальные переводили взгляд с одного на другого.
И ведь молчит, зараза! Ждет от меня начала разговора? Да легко:
— Отличный пиджак, уважаемый, — слегка развязно "стартанул" я. — Мне бы такой же заказать, только с перламутровыми пуговицами. Интересно, мне по карману будет заказать таких штук десять у вашего портного? Нет? Жаль, будем искать…
Фриц тонко улыбнулся:
— Неплохое начало, Александр Сергеевич! — Рука его при этом якобы случайно скользнула по пиджаку… Как раз в том месте, где я предполагал наличие еще одного ствола.
Едва заметно киваю. Да-да, мол, именно это и имею ввиду.
— Мое имя Христафор Милорадович Бенкендорф, — продолжил "прусский аристо". — Имею честь занимать скромную должность в пятой экспедиции третьего отделения Собственной Е.И.В. канцелярии[1].
А вот о графстве решил не упоминать. Интересно, это этикет такой, либо еще по каким причинам?
Я негромко рассмеялся.
— Цензура… — пояснил я причину своего веселья, "поправив" свою рубашку в том месте, где, по моим расчетам, располагалось еще кое-что удобное. — Вполне остроумно, господин Бенкендорф. Вы, я так понимаю, предпочитаете заниматься корректурой? Ну там изъять… Абзац отсюда, вставить строчку туда…
Фриц хоть и улыбнулся, но взглядом меня окинул ни черта не веселым.
— Рад, что вы оценили… Тонкую иронию момента. От себя хочу заметить крайне удачное сочетание ваших имени и отчества, Александр Сергеевич, — пальцы канцеляриста пробежали по небольшому портфелю, что он в самом начале разговора разместил на своих коленях. — Вам тоже удалось написать столь достойный труд, что заинтересовал и меня, и мое руководство.
Листы, что были написаны сразу после боя и отправлены "патрону" Кареевым я узнал сразу.
Я еще раз внимательно окинул взглядом породистое лицо собеседника, особое внимание уделив почти незаметному шраму на виске. Такой может оставить, например, так и не ставшая "твоей" пуля.
