Его вид заставил мои эмоции столкнуться друг с другом. С каждой секундой моя ярость росла. Как он мог сделать что-то такое глупое, такое эгоистичное и такое… непростительное? И теперь он стоит тут, как ни в чём не бывало, словно мы будем сейчас есть вместе завтрак и всё будет хорошо?! Ничего не будет хорошо. Я понимаю это, стоя на кухне перед ним, на том же месте, где он и его шлюха ели со мной и сидели с нашей семьёй.
— Не могу поверить, что ты так поступил с нами. — Эти слова я произнесла автоматически, будто его присутствие стало каким-то триггером>1. Их тяжело было произнести, но сдержать ещё труднее.
— Гвен.
Его голос срывается, когда он пытается подойти, но я отступаю назад и выставляю руку вперед, давая понять, чтобы держался подальше.
— Пожалуйста, просто дай объяснить, — умоляет он. Голос Уилла пропитан болью, и моё сердце болит за него, за меня.
— Я не могу. Не могу. Не хочу это слышать, и ты не сможешь ничего объяснить. Что бы ты ни сказал, ты сделаешь только хуже!
Я в бешенстве. Это ложь. Я хочу знать всё, но не думаю, что смогу выдержать это.
— Гвен, ты мой лучший друг, — произносит он со слезами на глазах.
Я должна отвернуться. Хватаюсь за стул, чтобы не упасть. Видеть его таким больно, но я не могу жалеть его. Я ведь даже не знаю, больно ли ему сейчас меня видеть такой. За себя ему точно больно.
— Я никогда не хотел причинить тебе боль. Знаю, как это звучит, но если бы я смог всё вернуть назад…
— Ты уже причинил мне боль! Сильнее этой я никогда не испытывала, и ты не можешь ничего вернуть. — Мой голос был громким и каким-то чужим.
Уилл не смотрит на меня, его взгляд прикован к полу.
— В нашем доме, Уильям. Как ты мог? И с кем? С Лизой! — Я близка к тому, чтобы закричать во всю глотку.
— Тому, что я сделал нет прощения, — прошептал он.
От его слов мне захотелось что-нибудь бросить. Увидеть его сломанным… Я не видела его таким с тех пор, как была больна. По спине пробежал холодок.
— Ты виделся с ней, когда я была больна? — осторожно спрашиваю я.
Не знаю, смогу ли услышать ответ. Глаза мужа расширяются, и он тянется ко мне, но я снова отступаю.
— Нет. Я остановился, прежде чем узнал, что ты потеряла нашего ребёнка, — обещал он.
По телу прошла волна боли от тех воспоминаний. Знаю, он думает, что его слова должны как-то утешить, но это не так. Они разбередили рану, которую я пыталась залатать, и эта рана теперь начала гноиться.
— Ты остановился из жалости? Ты остановился из-за чувства долга, вины и трагичного обещания, но не из-за любви. Ты любишь её?
