Мы отличаемся почти во всём. У Джии тёмные, почти угольно-чёрные, длинные волосы и карие глаза — такие же, как у мамы. Я же папина дочка со светло-коричневыми волосами, которые на свету были почти рыжими, с зелёными глазами и бледной кожей. Она была идеальным ребёнком: красивой, хорошо воспитанной, хотела понравиться и наслаждалась занятиями, которые придумывала для нас мама. Я родилась в самый жаркий день лета. Папа сказал, что я родилась быть темпераментной. Мама практически дралась со мной, чтобы заставить меня одеться в платье, и я прятала свою домашнюю одежду под теми отвратными кружевными штуками, в которые она жаждала меня нарядить. Я действовала матери на нервы, но папа был моим рыцарем в сияющих доспехах, бросавшимся спасать меня, когда дела шли плохо. Отец был моим лучшим другом. Он понимал меня. Мы были похожи и совершенно отличались от мамы. Старая поговорка, что противоположности притягиваются, точно подходила им.
Мама родилась, чтобы стать женой представительного человека. Она родилась в Старом Орлеане, родители происходили из старого знатного рода, и маму готовили в жены сенатора, губернатора или президента — кого-то подходящего, важного и богатого. Мой отец был музыкантом, проезжавшим мимо после отмененного концерта в Техасе. Он был вольным человеком, который оторвал маму от всего, что она знала. Посмотришь на маму, так вылитая Джиа, а мама всегда говорила, что я была папиной дочкой.
Оглядываясь в прошлое, я признаю, что завидовала Джиа. Я завидовала её таким хорошим отношениям с мамой и тому, как она так легко соответствовала образу, который хотела видеть мать. На неё это никогда не давило, сестра от природы была утончённой и прекрасной. Прекрасной в классическом смысле. Черты лица Джиа полностью симметричны, её голосу присущ идеальный намёк на женственность, и не только это. Она была умной и изящной, но всегда немного холодной.
Большинство людей воспринимали её холодность как загадочность — по крайней мере, парни. Если бы мы не родились в одной семье и одном доме, возможно, мы никогда бы не были лучшими друзьями. Джиа всегда хранила мои секреты, и, думаю, она находила мой неугомонный бунтарский характер забавным. Поскольку мои выходки подчёркивали её положительные качества, уверена, что Джиа не возражала против них, хотя обычно старшим сёстрам это не нравится. Когда меня наказывали и отца не было рядом, чтобы спасти от железной воли мамы, я бежала к Джиа и запрыгивала ей на руки в поисках защиты. Сестра всегда умела урезонить маму и успокаивала её, даже меня умела успокоить, на время, конечно.
