- Нам пора войти внутрь, - сказала я, стараясь не показывать охвативший меня страх.
- Что? - заорал Карл.
Он вернулся из-за угла, встряхивая свой вялый, сморщенный пенис и засовывая его обратно в штаны. Дождь начал накрапывать сильнее, и из леса донесся гром, заглушив то, что я сказал.
Мои колени подкосились, когда я поднялся на ноги. Мои суставы разнылись, непривычные к нагрузке, через которую я только что заставил их пройти, поднимая бочки. Я прикрыл рот ладонями, перекрикивая гром и барабанный стук дождевых капель по листьям.
- Я сказал, что, кажется, мы должны...
Еще один раскат грома прогремел над горами, теперь уже ближе. Сквозь этот шум мне показалось, что я услышал приглушенный стук, доносящийся из сарая с инструментами.
Я доковылял до Карла и сказал:
- Я думаю, нам следует войти внутрь. Мы подхватим пневмонию, если останемся здесь надолго.
- Полагаю, ты прав. Я промок насквозь до трусов.
Мы поплелись обратно в дом и сняли мокрую одежду. Я повесил ee сушиться, одолжил Карлу несколько чистых трусов, пару брюк и рубашку, а затем приготовил нам по чашке кофе. Мы сидели в гостиной, болтая о пустяках и позволяя горячим кружкам согревать наши холодные руки. Карл, все еще мастер констатировать очевидное, подтвердил, что у нас действительно какая-то странная погода. Погода всегда была одной из его любимых тем, поэтому я решил, что сейчас он действительно в своей стихии.
Он потер больные артритом колени и поморщился.
- Парень, я ненавижу быть старым.
- Я тоже. Ты когда-нибудь смотрел на фотографию молодого себя и задавался вопросом, куда он делся?
- Да уж, - фыркнул Карл. – Сейчас было бы везением, если бы я вообще его вспомнил.
Я потер свои ноющие бицепсы.
- Эти бочки вымотали меня. Я не знаю, что бы я делал, если бы тебя здесь не было.
Карл кивнул.
- Я и сам изрядно вымотался.
- Кофе взбодрит тебя. Это крепкая штука. С его помощью можно было бы снять краску...
Он взглянул на кофейный столик, где лежали мой блокнот с кроссвордами и карандаш.
- Разгадываешь один из своих кроссвордов, да?
- Ага. Но я застрял. Я не думаю, что ты знаешь слово из четырех букв, обозначающее согрешение?
- Грешник – не так ли зовут того молодого парня, который написал эти вестерны? Те, про беременного стрелка, сбежавшую рабыню и прочее?
- Нет, я так не думаю
- Оу. Что ж, тогда я не знаю. По правде говоря, кроссворды никогда особо не интересовали меня.
Он продолжал бубнить, в то время как я задавался вопросом, почему Бог счел нужным сделать Карла и меня единственными выжившими. Я умирал от желания поговорить о чем-нибудь хорошем, жаждал этого почти так же сильно, как никотина.
