Она плюхнулась обратно на кровать и открыла журнал. Я снова повернулся к растениям.
- Когда ты родился, Кевин?
- Двадцать второго сентября. А что?
- Я читаю гороскопы, - oна просмотрела несколько страниц и улыбнулась. - Эй, ты водный знак. Это довольно уместно, не так ли?
- Я так и думаю. Хотя, черт возьми, немного мрачновато, тебе не кажется?
Она хихикнула.
Я вспахал поверхность почвы пальцами, осторожно обходя место отдыха Джимми.
Лори на мгновение замолчала, а затем издала тихий горловой звук.
Я обернулся. Она нахмурилась.
- В чем дело?
- Ничего, - oна захлопнула журнал.
- Давай, Лори. В чем дело?
- Журнал. Он... он сказал, что нам суждены обреченные отношения.
- Правда? Там так написано?
Она кивнула, закусив губу.
- Кто, черт возьми, пишет эту ерунду? Господи, я думал, они должны были просто рассказывать хорошие вещи.
Она слабо улыбнулась мне, и я продолжил.
- Ну правда. В любом случае, кого волнует, что написано в журнале годичной давности? Я не думаю, что мы обречены. А ты?
Она поколебалась, прежде чем ответить.
- Нет.
Стряхнув грязь с рук, я лег рядом с ней, погладил ее по волосам и заглянул в ее встревоженные глаза.
- Лори, когда это началось, я задавался вопросом, какой смысл было оставаться в живых. Я не могу сказать тебе, сколько раз я думал о том, чтобы просто покончить со всем этим. Я имею в виду, в чем смысл? Гребаный мир затопляется, и, похоже, это не прекратится. Я снова почувствовал то же самое вчера, когда нашел Джимми. Он был моим лучшим другом, моей последней ниточкой к моей прежней жизни. С его уходом, казалось, в жизни больше не было смысла.
Она начала говорить, но я прижал палец к ее губам.
- Но ты заставляешь меня хотеть остаться в живых, Лори. Ты и есть суть. Теперь ты - моя причина жить.
Я снова поцеловал ее.
- Кевин, - выдохнула она. Ее тело дрожало, глаза были полны эмоций. - Ты мало говорил о том, что случилось с Джимми. Если ты хочешь поговорить, я здесь, с тобой. Или если тебе захочется поплакать.
- Спасибо. Я ценю это. Прямо сейчас еще слишком больно говорить об этом. Что касается слез, ну, я не плачу. Тебе лучше узнать это сейчас.
- Я серьезно, - oна нахмурилась. - Тебе не нужно производить на меня впечатление, так что прекрати уже эти мачо-штучки. Если тебе нужно поплакать, все в порядке. Я с тобой.
- Лори, я тоже серьезно. Я не плачу. Я никогда не мог.
Я рассказал ей о похоронах моей бабушки и обо всем остальном, и она сказала, что это грустно, но она понимает.
