— Я и сам догадался, — самокритично согласился я с выводом сибирской Амазонки. — Но вы, девчата, не парьтесь о последствиях и неприятных домыслах!
— Ну-ну, — скептически подметила Ксения, проявляя те же самые симптомы пофигизма ко мне, как и молодая баронесса. — Полина, а ты-то чего по нос скрываешься? Давай, поднимайся быстрее и пошли одеваться, — тут моя будущая жёнушка вернулась к общению со мной. — Штаны не забудь, милый мой — тебя ждут в малой трапезной, — агентша особых полномочий вежливо напомнила мне о незаконченном мероприятии.
— Ага, — пришлось вновь согласиться и шустро одеться, доведя внешний облик до подобающего.
Девушки перестали меня интересовать. То есть, не в прямом смысле, а касаемо их привлекательных фигурок, скоренько исчезнувших за злополучной ширмой.
Более не утруждая себя продолжением бесполезного диалога о стыде и последствиях ночных происшествий, я выдвинулся к ожидающим меня Рафаэлю с высочеством Годуновым.
А беседа и впрямь грозит стать значимой.
В довесок к непониманию господами моих планов отмщения, ещё и неопределённость последствий ночной выходки добавит солей на проблемные раны.
Н-да, я уже предвкушаю крайне занятное общение с уважаемыми товарищами аристократами.
— Хозяина, а хозяина? — голос Чукчи ознаменовал непосредственно и появление рыжего на моём плече. — Аднака, начальника, — фамильяр продолжил свою наставительную речь, рассудительно покачивая усищами, и олицетворяя учёного столпа всего и вся мироздания. — А твоей, хозяина, вот не надо отчаявательно ко всему относиться, — прозвучали мудрейшие слова. — Вота я, давеча, когда добрый хозяина меня спасал от утопания в фонтане парка, я тодась попал в похожественную же ситуац…
— Чукча! Вот реально — сейчас не до тебя, и не до выслушивания твоих умозаключений, вместе с углублениями в философию тараканьих отношений, — я решительно осадил его душевные словоизлияния, заодно вспоминая маршрут в малую трапезную. — Я чуть позже подвергну тебя праведной критике, за исчезновение непонятно куда. И да, ваша усатость, вполне вероятно такое развитие нашего диалога, при котором, красавчик ты мой, я покрою тебя чем-нибудь сплошным и очень неприятным, как ингибитор поверхности!
Я специально огорошил Рыжего непонятным сравнением, рассчитывая на его скорейшее исчезновение для обдумывания и расшифровки озвученной угрозы. Пускай рыжее фамильярство помается в ожидании заслуженной кары.
А он так и поступил, моментально смотавшись к моей несказанной радости.
