Я перестал протягивать редчайший артефакт Рафаэлю, так и не смеющему взять его в руки. Стесняется Сэр, вернее, Варлод панически боится какой-то страшной развязки.
— Дорогая? — я деланно вскинул брови домиком, изображая непонимание и обращаясь к девушке совсем не как аристократ. — Будь столь любезна и просвети-ка меня, а ты сейчас подала реплику про наше с Моисеем воскрешение, или про это? — я, небрежно и всего-то пару-тройку раз, перекинул скипетр из руки в руку, играя с ним на манер циркового жонглёра.
Получилось столь же эффектно, насколько и небрежно. А если принять во внимание редкость и единичность данного артефакта, помноженное на безграничные возможности его обладателя, то мои действия получились в крайней степени безрассудными.
Сравнительная аналогия в мысли закралась, такая, например, как обезьяна, вплотную занявшаяся изучением активатора таймера атомной бомбы. Или африканского папуаса из какого-нибудь там Зимбабве. Хиппового такого, одетого в листья пальмы и ракушечные бусы, смотрящего прямё-ё-хонько в дуло заряженного и взведённого автомата Калашникова.
Но я-то — безусловно бесстрашный, как и невероятно отважный, красавчик! Отличаюсь от всех присутствующих, как щука от рыбы. Посему, я и бровью не повёл, мол — ну и что с того. На публику играю, раз уж воскреснуть сумел.
И тут выражение Моисея сменилось со слегка ошалелого на нормальное, как и должно быть у воскресшего, и боевой маг тоже уставился на скипетр.
— А я предупреждал тебя, Феликс Игоревич, о невероятной близости к открытию тайны Владыки Захребетья, — Сэр изрёк очевидную мудрость, считая себя минимум провидцем. — А ещё, — продолжил умничать Моисей, — я хорошо знаю, кто виновен в случившемся. Это Сэ…
— Не сейчас! — я предостерёг уважаемого мага от преждевременных заявлений. — Выводы хороши тогда, когда выстраиваются на холодную голову, — я блеснул присказкой одного из своих дедов.
Тут и Рафаэль вернулся из своих раздумий, и прекратил борьбу собственных противоречий тёмной сущности.
— Феликс, господа! Я не буду вдаваться в подробности относительно воли провидения, подарившего и исполнившего единственный шанс обретения сего Артефакта, — заговорил Варлод, изменив тональность согласно речи мудрого человека. — Но как ты, точнее вы, умудрились вернуться из-за границы жизни и смерти? — Рафаэль дал мне понять о том, что вовсе не верит в существование Рунных Вязей и артефактов, способных повернуть смерть вспять.
