Но, как девочка-ботан, я не могла не задать еще один вопрос.
– А почему вы не сделали этого раньше? Ну, когда эти энергетические образования были еще маленькими и не представляли такой угрозы?
– Нам нужно было дождаться, когда все они сольются в один конгломерат. Нельзя было оставить «на свободе» ни одно образование, оно представляло бы потенциальную угрозу.
И тут из темноты появилась еще одна фигура.
Максим!
Он бросился ко мне, приобнял, и мне показалось, что он хотел меня поцеловать, только не решился. Лицу вдруг стало жарко, наверное, я очень покраснела, но этого, к счастью, никто не увидел – ведь было темно!
– Я так за тебя волновался, – сказал он.
– Но как ты узнал, где я?
– А поехали все к нам, там Максим все и расскажет! – предложил дядя Ираклий.
И вот мы сидим в моей комнате на моем надувном матраце, и Максим рассказывает, как все было. Оказывается, у одной из наших мышек убежала собака как раз в ту сторону, где стоит здание, в котором оставили меня Пуня с Леркой. Они видели, что Пуня вошел со мной, а вышел с Леркой, да еще и закрыл на замок дверь. Они хотели узнать у Пуни с крестницей, что происходит, но не успели – те быстро сели в машину и уехали. Тогда они стали стучать в дверь и кричать, но я ничего не слышала.
Мышки поняли, что я попала в беду и решили во что бы то ни стало помочь мне – позвонили в полицию, но их там даже слушать не стали. И тут они вспомнили, что Максим заступился за меня перед Леркой, и стали думать, как его разыскать. Но в соцсетях Максима не оказалось, зато одна из девочек вспомнила, что ее брат занимается вместе с Максимом в секции айкидо, и без проблем взяла у него номер телефона одноклассника.
Ну а дальше оказалось все просто. Максим побежал к маме с Ираклием, там уже были Генриетта Ивановна с Федором, который связался с полицией и в это же время при помощи специального прибора дистанционно руководил действиями хана – ведь нужно было, чтобы он во что бы то ни стало при-гнал Пуню к зданию, в котором я находилась.
Мы еще немного поговорили, посмотрели с балкона на темное окно художника Кирюшкина, из которого уже не вылетали огоньки, и Максим сказал:
– Ну, я пойду, поздно уже.
– Спасибо тебе.
– Да мне-то за что? А вот ты… Смелая ты. Смелая и красивая…
Представляешь, дорогой дневник, я, как пишется в книгах, потеряла дар речи. Красивая…
– Ты что… – сказала я. – Я же в очках…
– Какая разница! В очках, без очков! Все равно красивая.
Максим ушел, а я вспомнила, что где-то читала о том, что только российские женщины в ответ на комплимент начинают оправдываться. Выходит, и девочки тоже.
