Их разговоры между собой не просто утомляли его. Ему от них делалось не по себе. Казалось, тема для разговора выбиралась ими в произвольном порядке — они будто тыкали пальцем в перечень слов, а дальше… дальше начиналось самое необъяснимое. Они словно не собственные мысли выражали по тому или иному поводу, а зачитывали отрывки тематических статей из разных источников и таким образом оппонировали друг другу. Наличие столь разнообразных и глубоких знаний у подростков было пугающим.
«Жуть какая-то, — думалось ему. — Не нормальные дети, а вундеркинды. Или профессора, прикидывающиеся детьми… Жуть, жуть, жуть!..»
Летом единственной проблемой выживания на плато была еда. По счастью, в чемоданчиках у Классэнов оказался большой запас пакетов с растворимыми супами. Но самое главное — у них были зажигалки.
Поначалу отведать наваристого зеленого пюре из котелка, унаследованного Тедом от предыдущего хозяина хижины, все четверо отказались. Их отказ Теда не удивил — возможно, ребята прибыли сюда прямиком не только из дорогого магазина, но и из хорошего ресторана. То же самое повторилось и на ужин.
Но когда все четверо заявили, что не голодны, и за завтраком следующего дня, Тед посмотрел на них так, что они тотчас схватились за ложки и, давясь и отчаянно кашляя, вычистили котелок до дна.
Через два дня Тед обратил внимание, что никто, кроме него, не пользуется единственной пластиковой канистрой с водой — замечать уровень воды было совсем нетрудно.
«Брезгуют…» — заключил Тед.
Как подступиться к этой теме в разговоре с Классэнами, Тед не знал, но тут подвернулся удобный случай.
Роймонд порезался об острый сучок в импровизированной стене первого этажа. Рана была неглубокой, но на всю ладонь. Все члены семейства Классэнов собрались вокруг Роймонда и с любопытством разглядывали порез, не предпринимая никаких действий, чтобы продезинфицировать и перевязать рану.
— Помочись на порез, — настоятельно сказал Тед, чувствуя свою ответственность за здоровье подростков.
— Э… Я сейчас не хочу, — Роймонд спрятал руку за спину.
Тед только покачал головой и, не говоря ни слова, ушел. Через несколько минут он вернулся с листом подорожника.
— Плюнь! — приказал он Роймонду, протягивая к его губам подорожник.
— Нечем, — хрипло отозвался тот. — У меня в горле пересохло.
— Тогда ты плюнь, — Тед сунул лист под самый нос Нойджела.
— У меня тоже пересохло, — отшатнулся тот.
Линта и ее сестра молча покачали головами.
— Тогда жуй! — Тед запихнул лист Роймонду в рот.
