Честно говоря, я просто оттягивал момент разговора с инопланетянином. Очень мне не хотелось снова видеть это мрачное существо. Поэтому я направился к кают-компании.
Каюта капитана слева, медицинский отсек справа. Хотелось забыть все и пойти к Анне. Поговорить о чем-нибудь далеком — о рассвете над рекой, о радуге после дождя, о волнистых попугайчиках и о том, как научить их разговаривать.
Но я подошел к двери капитана, и она открылась.
Капитан сидел за столом. Попугая на его плече не было. Его вообще не было видно. Возможно, он делал какие-то свои попугайские дела неподалеку.
— Есть новости? — вскинул брови капитан. — Вспомнили что-нибудь?
— Пока нет. — Я сел в кресло, не дожидаясь приглашения. — Я хотел спросить, как давно ваш экипаж находится на станции?
— Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, — посуровел капитан.
— Это секретная информация? — Он начал меня раздражать.
— Возможно.
— Тогда почему вы не запретили разглашать ее вашему экипажу?
Капитан встал. Он был взбешен, но природная лень не позволяла ему показывать этого. Или что-то еще. Он, тщательно стараясь не заорать, процедил сквозь зубы: — Кто вам позволил это… эту… Кто?!
— Я просто задаю вопросы — это так естественно для человека, потерявшего память. И от вас я всего лишь хотел узнать, сколько времени ваш экипаж провел на станции. До вас ведь здесь был другой экипаж, верно?
— И как это поможет вам вернуть память? — Капитан заставил себя сесть.
Я пожал плечами.
— Понятия не имею. Но как знать, где найдешь и где потеряешь.
— Я и мой экипаж находимся на станции около месяца.
— Вы прибыли сюда все вместе?
— Да.
Вот это номер! То ли капитан не желает говорить, кто и сколько времени находится на станции, то ли… не знает?! Однако я не стал показывать свое замешательство.
— Хорошо. И последний вопрос: каким образом в состав экипажа был включен Хаэрпу? Ведь он асоциален, неконтактен и создает нездоровую атмосферу на станции.
— Экипаж формировал не я. К тому же Хаэрпу — хороший специалист. Главное, что он справляется со своей работой. А вот почему ему не понравились вы, я, кажется, отлично понимаю. Так что не вам инспектировать трудовую и эмоциональную атмосферу на станции. Я удовлетворил ваше любопытство?
— Вполне.
— В таком случае вы можете быть свободны.
И он скрестил руки на груди. Прямо не начальник орбитальной станции, а капитан Немо, подумал я.
В каюте капитана имелась еще одна дверь, но я не решился попросить разрешения осмотреть то, что было за ней: это вызвало бы не только вопросы, но, скорее всего, еще одну бурю эмоций. Ладно, оставим на следующий раз.
