Геся повернула к нему облитое сбоку лунным светом свое красивое, но злое лицо и только улыбнулась, блеснув зубами. Улыбнулась и отвернулась.
— Не хочешь? — повторил вопрос Иван Трофимович.
— Дурак тот мужчина, который это спрашивает. Когда женщина захочет, она сама скажет ему это.
— А ты мне говоришь?
— Дурак!
Опять наступило молчание. Санки, сделав несколько поворотов, остановились наконец на пустынной улице перед деревянным домом, где Геся вышла, а Иван Трофимович, простившись с нею, заявил, что должен заехать еще в одно место и что вернется, по всей вероятности, уже на рассвете. Геся, ничего не сказав, вошла в калитку…
Вернемся теперь к Антону Николаевичу, который уже вышел на улицу и поздоровался со следователем и тремя агентами, отворявшими ворота угрюмого дома с целью провести там ночь в новых исследованиях, а главное — для окончательного разъяснения загадки таинственного явления. Все трое бесшумно вошли в дом. Было без десяти минут двенадцать.
— Не надо зажигать огня, — шепнул следователь. — Закройте свой фонарь! — обратился он к одному из агентов, что тот и поспешил исполнить.
После этого вся группа расположилась внизу у лестницы, в вестибюле, и Антон Николаевич, положив руку в карман, где находился револьвер, стал медленно подниматься по мраморным ступеням. Лунный свет, падающий из верхних окон, делал его силуэт похожим на тень.
В зале, куда он вошел, царил тот же голубой отблеск, бросая длинные причудливые тени от предметов и клетками ложась на дорогом мозаичном полу. Молодой человек сел в кресло, стоявшее как раз около входных дверей. Сел и задумался.
Как ни странно было его положение, в душе не было страха. Напротив, он ощущал какую-то тоску, словно ему невыразимо жаль кого-то в этом угрюмом доме. Кругом царила гробовая тишина. Группа людей внизу, в вестибюле, тоже словно замерла.
Расчет следователя, не верящего в возможность появления чего-либо сверхъестественного, был таков, что присутствие лишних людей может испугать мистификаторов и сеанс не удастся, тогда как осторожное появление одного человека в зале может только ободрить обманщиков.
В вестибюль не выходили никакие двери, исключая двери верхней площадки и входные с улицы. Стены были гладкими и не имели ни одного отверстия, так что входивших туда людей никто из таинственных обитателей этого дома не мог видеть. Молодой граф и был той приманкой, на которую предполагаемые жильцы этого дома могли направить всю свою мистификаторскую деятельность.
