— Морса, твой мир — единственное место, где мы можем чувствовать себя в безопасности. — произнёс седой, и я уловил в его манере речи что-то знакомое. — Алтарь мобильный, мы не собираемся оставлять его в мире мёртвых.
— Центурион, ты сошёл с ума. Для вас, выходцев из искуственных миров, здесь наиболее опасное место. Зачем алтарь, вы решили повысить свои шансы за счёт моих юнитов? Что ж, я позволю вам создать его, но с условием — вы выполните мою просьбу.
— Не нам, ему, — произнёс седой, кивком указывая на меня. — Я всего лишь сопровождающий, изредка дающий советы.
— Мальчик? Интересно. Думала, это твой слуга, а оказалось — хозяин. — до меня начало доходить, кого я перед собой вижу. Вашу ж мать, куда я опять вляпался?
— Что за задание, Морса? — беседа, касающаяся меня напрямую, проходила без моего участия. Я, словно сторонний статист, наблюдал, как двое разумных решают какие-то свои проблемы. Я же, словно во сне, наблюдаю со стороны.
— Центурион, помнишь своего дружка? Того самого, рыжего?
— Может я пойду? — пришлось вклиниться в разговор. — Вы и без моего присутствия неплохо справитесь. К тому же, у вас есть, что вспомнить.
— Умолкни. — коротко бросила хозяйка мёртвых миров, и я внезапно осознал, что совсем не могу шевелиться. Оставалось лишь смотреть и слушать.
— Моего десятника? Я помню, Морса. Дня не прошло, чтобы я не вспомнил о нём, это моё наказание, за предательство и трусость. — помощник, а это был именно он, говорил севшим, охрипшим голосом. — Но зачем ты вспомнила о нём? Он давно погиб, я лично видел, как Аугуст утонул в мёртвых водах Стикса.
— Я тоже так думала. Пока твой друг не стал резать моих миньонов. Мёртвая вода что-то сделала с его телом. Он не жив, не мёртв, и потому скрыт от моего взора. Лишь когда с очередной локации приходит сигнал о смерти десятка-другого немёртвых, я знаю — это порезвился твой дружок.
— Разве хозяйка смерти не может решить вопрос с одним смертным? — удивился помощник. — С твоими возможностями?
— Он адепт Воли! — зло бросила Морса. — когда я спохватилась, твой дружок уже сформировал второе крыло. И теперь любой немёртвый, даже мои вассалы, приближаясь к этому чудовищу, выходят из под контроля. Они просто развоплощаются, навсегда. К твоему дружку, Центурион, могут приблизиться лишь живые. Вы должны его убить!
А вот и предложение, от которого, чует моё сердце, я не смогу отказаться. Вновь кому-то сильному понадобилась моя слабая тушка.
