– Расскажите нам о нем, – говорит Мак.
– О Лиаме? А что о нем рассказывать?
– Насколько мы понимаем, они довольно долгое время встречались.
– Да, еще с детства. Тэрин только из-за него и в Северо-Восточный университет поступила. Она все делала, лишь бы быть с ним.
– Он никогда не делал ничего плохого вашей дочери? Может, бил?
– Что? Нет, никогда. – Бренду аж передернуло. – Она никогда ни о чем таком мне не говорила.
– А рассказала бы? Если бы такое случилось?
Бренда смотрит то на Мака, то на Фрэнки и пытается понять, зачем они задают ей все эти вопросы, и наконец отвечает:
– Я не понимаю, о чем Тэрин должна была мне рассказывать. Последние недели она вообще мне не звонила… Не знаю, что там происходило. Если бы я была рядом. Если бы могла быть рядом и как-то ее поддержать. Если бы могла скопить денег…
– Бренда, вы ни в чем не виноваты, – как можно спокойнее, ровным голосом говорит Фрэнки. – Поверьте мне, в том, что случилось, нет вашей вины.
– Но это как-то связано с Лиамом?
– Мы пытаемся это выяснить. Вы знали, что они перестали встречаться?
Бренда качает головой и вздыхает:
– Меня это не удивляет.
– Так, значит, Тэрин не говорила вам об этом.
Бренда снова смотрит на свитер, который все это время не перестает гладить.
– Похоже, она мне о многом не рассказывала.
– Лиам сказал, что они перестали встречаться несколько месяцев назад, – говорит Фрэнки. – Судя по его словам, Тэрин тяжело восприняла их разрыв и долго не хотела с этим мириться.
– А он хоть расстроился? – резко спрашивает Бренда. – Или ему все равно, что моя дочь умерла?
– Он действительно был в шоке, когда узнал о случившемся.
– В шоке, да, но он будет жить дальше. Мужчины всегда переступают и идут дальше.
– Миссис Мур, – говорит Мак, – в жизни вашей дочери был кто-нибудь, кроме Лиама? Другой парень?
– Нет. Он всегда был ее единственным.
– Вы в этом уверены?
– Почему вы спрашиваете о других парнях? – Бренда хмурится. – Вам известно что-то, чего я не знаю?
Мак с Фрэнки переглядываются, никому не хочется обрушивать на Бренду эту новость.
– Хотела бы я, чтобы это было не так, – говорит Фрэнки, – но ваша дочь была беременна.
Бренда теряет дар речи и прижимает ладонь ко рту, но плач все равно вырывается, тонкий такой, похожий на вой. У Фрэнки сжимается сердце – она ведь тоже мать. Бренда обхватывает себя руками и начинает раскачиваться взад-вперед, сотрясаясь от сдавленных рыданий. На это жутко смотреть, Мак отворачивается, а Фрэнки – нет, она усилием воли заставляет себя оставаться свидетелем этой муки и молча, терпеливо ждет, пока Бренда не перестает рыдать.
