— Сколько просите? — спросил он скорее не у матери, а у козы.
— Пятьсот! — быстро ответила мать.
— Триста! — мужчина погладил шею козы. — Я очень тороплюсь, думайте быстрее.
— Нет, милый, это не простая, а породистая коза, — сказала мать, качая головой. — Мать ее каждый год приносит по паре козлят и молока дает много. Молоко жирное, как у коровы. Меньше чем за пятьсот не отдам.
Покупатель не стал торговаться, пошел дальше.
Подошли еще двое. Один предлагал триста десять рублей, другой застрял на двухстах пятидесяти. Больше никто не подходил. Я заскучал. Стоял и перекидывал горсть орехов из одной руки в другую. Солнце припекало, хотелось пить. Мать, видно, тоже устала и тоскливо озиралась по сторонам.
— Видно, не обойтись нам без посредника, сынок, — сказала она упавшим голосом.
И, словно ожидая этих слов, к нам подошел человек в ватных брюках, перепачканных навозом. На нем была шапка, изъеденная молью.
— Ну что, сноха, не нашелся покупатель на вашего козленка? — сказал он громким, неприятным голосом.
— Это не козленок, а коза, — сказала, обидевшись, мать. — Вы только посмотрите, это породистая коза, ее мать каждый год приносит двух козлят. И молока она много дает. Молоко густое, как у коровы.
— Вижу, что у вас за коза, — небрежно махнул рукой человек в шапке. — Она у вас не больше кошки. Стельная она хоть или нет?
Мать отрицательно покачала головой.
— Точно не знаю, зачем мне врать. Но мать ее породистая. Каждый год приносит двух козлят. Молока дает много.
Незнакомец задумался на миг.
— Вот что я вам скажу, сноха, — снова заговорил он резким голосом. — Я человек посторонний, но вижу, стоите вы долго, аж пожелтели от усталости. Если хотите, я помогу вам продать вашу ненаглядную. Но договоримся сразу: за это вы дадите мне двадцать пять рублей.
— Ладно, посмотрим, — тихо проговорила мать. — Вы похожи на честного человека, дай бог вам всяческих благ… Но коза моя породистая.
— Сколько вы хотите за нее? — прервал ее посредник.
— Пятьсот.
— Что-о? — У посредника округлились глаза, словно он услышал нечто страшное. — Да за пятьсот рублей дойную корову можно купить. Цены-то на базаре упали. Зима на носу! Зима! Надо сено запасать, корм…
Мать растерянно пожала плечами.
— Я хочу купить сыну телогрейку. Муж сказал, чтобы я не соглашалась отдавать меньше чем за пятьсот.
— Нет, вы только посмотрите на нее! — воскликнул посредник и глянул на мать так, словно она совершила преступление. — У людей совести не осталось.
