— Когда?
Она пожала плечами. Это от тебя зависит, — сказала взглядом.
— Давай встретимся завтра, — предложил Розенфельд. — Здесь, в два часа. Я ничего не обещаю.
Он и не мог ничего обещать.
— Хорошо, — сказала Лайза и ускорила шаг.
Он не стал ее догонять, чтобы спросить номер еетелефона или уточнить, где она остановилась.
* * *
Старший инспектор Сильверберг допил пиво, кивнул Бену, чтобы принес еще кружку, и сказал:
— Знатная история. Расскажу Мэгги, с твоего позволения. Она любит про вампиров, сглаз и черную метку.
Розенфельд уже полчаса ковырялся вилкой в тарелке. Почему-то сегодня бифштекс, который он с удовольствием ел каждый день, оказался непрожаренным, без соли и вообще как резина.
— А что делать с электронным письмом, в котором Смилович точно предсказал время своей смерти? — поинтересовался Розенфельд. — Это не мистика, такое письмо существует.
— Почту можно подделать, верно?
Бен принес кружку пива и заодно тарелку с креветочным салатом — вкусы Сильверберга ему были известны, — старший инспектор отпил глоток, чтобы снять пену, и поставил кружку на стол.
— Подделать можно все, — пожал плечами Розенфельд. — Только два «но». Первое: Лайза — сценаристка на телевидении, в компьютерах разбирается, как средний пользователь, она с детства терпеть не могла технику и точные науки. И второе: зачем ей это? Она далеко не дура и понимает, что подделку я разоблачу на раз-два.
— Значит, кроме сглаза, — ехидно заметил Сильверберг, — еще и ясновидение?
— Смилович был физиком, а не ясновидцем.
— Одно другому не мешает.
— Да! Но ясновидцы, насколько я знаю, никогда не предсказывают собственное будущее. Как и астрологи.
— Физик-ясновидец — оксюморон.
— Вот! То есть ты согласен, что Смилович использовал для предсказания физические методы?
Сильверберг поднял брови.
— Тебе судил», — осторожно сказал он. — Есть такие методы?
— Знаю, что существуют медицинские компьютерные про-фаммы, по которым рассчитывают развитие болезни на какое-то время. Летальный исход предсказать можно.
— Но не с точностью до минуты? Вряд ли врачи могли знать, что произойдет со Смиловичем даже через день.
— Вот видишь. Ты сам признаешь, что в этой истории что-то нечисто.
— Нечистая сила! — воскликнул Сильверберг и занялся креветками.
Розенфельд отложил вилку и нож и стал смотреть на старшего инспектора взглядом, значение которого оба прекрасно понимали. Сильверберг поглощал бифштекс так стремительно, будто за ним следила дюжина голодных котов.
