Дети дома. Семья тонула, и они в поисках поддержки хватались друг за друга. Господи, как Пит мог с ними так поступить?
Джоэл нес багаж, а женщины шли под руку и разговаривали. Они забрались на заднее сиденье «линкольна» 1939 года, и Флорри прервалась только для того, чтобы попросить племянника вести машину. Он только обрадовался — достаточно накатался с тетей, чтобы понимать, насколько это опасно для ее пассажиров. Джоэл нажал на газ, и они понеслись прочь от Клэнтона, превышая все предписанные знаками ограничения скорости.
На шоссе 18 Флорри сообщила, что племянница и племянник будут жить в ее красном коттедже, а не у себя дома. Красный коттедж был по-рождественски украшен, прогрет, и там пахло стряпней Мариэтты. Их же дом казался необитаемым — темным и холодным. К тому же Нинева впала в депрессию, ничего не делала, бродила кругами, бормотала что-то под нос и плакала. Так, по крайней мере, утверждала Мариэтта.
Они свернули на подъездную дорожку к дому и увидели, что он действительно темный и безжизненный. Джоэл остановил автомобиль перед окнами, не погасив фар, и выключил зажигание.
— Пошли внутрь, — пробормотала Флорри после паузы.
— Год назад на Рождество мы были здесь все вместе, — произнес Джоэл. — Отец вернулся с войны. Счастливая и красивая мать хлопотала по дому, радуясь, что собралась семья. Помнишь ужин в сочельник?
— Да, — тихо ответила Стелла. — Было много гостей, в том числе Декстер и Джеки Белл.
— Что, черт возьми, с нами случилось?
Поскольку ответа не существовало, объяснения никто не дал. У дома стоял грузовик Пита, рядом — купленный до войны семейный «понтиак». Машины на своих местах, словно владельцы дома и поставили их на ночь.
— Довольно, — поморщилась Флорри. — Хватит предаваться воспоминаниям. Заводи мотор, поехали. У Мариэтты на плите горшок с чили, и она печет чудо-пирог с карамелью.
Джоэл подал назад и двинулся по гравиевой дорожке, широко огибавшей амбары и навесы владений Бэннингов. Они миновали маленький белый домик, где десятилетиями жили Нинева и Эймос. В окнах горел свет, и с крыльца на них глядел пес Пита, — Мак.
— Как Нинева? — спросила Стелла.
— Как обычно, с капризами, — ответила Флорри. Ее вражда к домработнице Пита длилась с давних времен. Тогда женщины решили игнорировать друг друга. — Тревожится, как все. Никто не знает, что нас ждет в будущем.
— Как тут не тревожиться, — вздохнула Стелла.
Они ехали по темному участку дороги с бесконечными полями вокруг. Внезапно Джоэл остановился и выключил зажигание и фары. И не поворачиваясь, сказал:
