Джоэла крестили в этой церкви в десять лет. Стеллу — в девять. Семья аккуратно посещала еженедельные службы, праздники весеннего и осеннего духовного возрождения, пикники, трапезы, похороны, венчания и бесконечные общественные мероприятия, поскольку для них, как и для многих других в городе, церковь была средоточием социальной жизни. Джоэл помнил всех пасторов. Пастор Уордол хоронил его деда Джейкоба Бэннинга. Пастор Рон Купер крестил его, а с сыном Купера они были лучшими друзьями в четвертом классе. И так далее. Пасторы приходили и уходили, пока перед войной не появился Декстер Белл.
Он оставался на посту явно слишком долго.
— Поезжайте к Восемнадцатому шоссе, — попросил Джоэл. — Я скажу, где остановиться.
— Так где же? — спросил водитель. — Всегда лучше знать, куда еду.
— У дома Бэннингов.
— Так ты из Бэннингов?
Нет ничего хуже разговорчивого таксиста. Джоэл промолчал и посмотрел в заднее стекло на исчезающую за углом церковь. Ему нравился Декстер Белл, хотя подростком он начал задаваться вопросами по поводу его жестких проповедей. Именно пастор Белл сидел рядом с ними в тот страшный вечер, когда они получили сведения, что лейтенант Бэннинг пропал без вести и считается погибшим на Филиппинах. В тот ужасный период он руководил траурной жизнью — направлял церковных женщин и бесконечный поток еды, организовывал молитвенные бдения, выгонял из дома посторонних, если требовалось уединение, и давал советы. Джоэл и Стелла даже стали шепотом ворчать, настолько Белл им надоел. Они хотели одного: быть наедине с мамой, но преподобный всегда находился с ними. Порой приводил свою жену Джеки. Когда Джоэл подрос, он решил, что Джеки Белл холодна и равнодушна. И Стелла тоже ее недолюбливала.
Джоэл закрыл глаза и вздохнул. Неужели это правда: его отец убил Декстера Белла и теперь в тюрьме?
Город остался позади, начинались хлопковые поля, и при свете луны было четко видно, с какого уже собран урожай. Хотя Джоэл не собирался вслед за предками становиться фермером, он ежедневно просматривал в нэшвиллской газете котировки мемфисской хлопковой биржи. Это было важно. Когда-нибудь земля перейдет ему и Стелле, и все будет зависеть от ежегодных урожаев.
— Урожай в этом году на славу, — заметил таксист.
— Да, — кивнул Джоэл. — Еще миля, и я выйду. — И через минуту добавил: — Вот здесь, на Пейс-роуд.
— В месте, где ничего нет?
— Именно.
Такси на гравиевом покрытии замедлило ход.
— С тебя доллар, — сказал водитель.
