– Опишите своего жениха, – попросила она.
Я успокоилась. Смекнула, к чему она клонит. К тому, что я сомневаюсь в Дэвиде и мое подсознание пришло мне на выручку, создав альтернативную реальность, в которой надо мной не висел бы дамоклов меч предстоящего супружества.
– Он чудесен, – запротестовала я. – Мы вместе уже более двух лет. Он амбициозен, знает, чего хочет от жизни, и очень добр. Мы слеплены с ним из одного теста.
– Изумительно, – улыбнулась доктор Кристина. – Какой, по вашему мнению, была бы его реакция на произошедшее с вами?
Дэвиду о своих переживаниях я не обмолвилась ни словом. По вполне понятным причинам. Ну, призналась бы я ему, и что дальше? Он бы решил, что я помешалась, и был бы прав.
– Он сказал бы, что это просто сон и что я слишком переволновалась из-за собеседования.
– Значит, это был просто сон?
– Да мне-то откуда знать? Это я у вас хотела спросить.
– Мне кажется, – откинулась в кресле доктор, – вы отчаянно не желаете признавать, что это был сон, и в то же время испытанное вами не дает вам покоя, так как вы не понимаете его смысла.
– И что же, по-вашему, я испытала?
Мне было искренне любопытно, к чему она ведет.
– Я назвала бы это предчувствием. Предостережением. Психосоматическим расстройством.
– То есть, как ни крути, сном?
Она рассмеялась. Очень мелодично, лаская слух. Вновь затрепетали шелка.
– Ну, порой случаются совершенно необъяснимые явления.
– Какие, например?
Она молча уставилась на меня. Наше время истекло.
После сеанса я почувствовала странное облегчение. У меня словно открылись глаза, и я наконец-то увидела все приключившееся со мной в истинном свете: я помешалась. Ну и ладно. Теперь груз ответственности за мой причудливый сон лежит на плечах моего терапевта. А я умываю руки. Пусть доктор Кристина ломает голову над безумием моих грез точно так же, как она ломает голову над чудачествами разведенных супругов, сексуально несовместимых пар и маменькиных сынков. И на четыре с половиной года я позабыла к ней дорогу.
Июнь. Суббота. Я собираюсь позавтракать с Беллой. Поверить не могу, что мы не виделись почти два месяца! Мы еще ни разу не расставались так надолго, даже в 2015 году, когда Белла целых полтора месяца безвылазно проторчала в лондонском Ноттинг-Хилле, рисуя картины.
В этот раз все дело во мне – я с головой ушла в работу. Чудесную, но совершенно невыполнимую работу. Не просто тяжелую – невыполнимую. Каждый день на меня наваливаются дела, с которыми мне не справиться и за неделю. Я ничего не успеваю. С Дэвидом я вижусь от силы пять минут по утрам, когда мы спросонья приветствуем друг друга на кухне. Единственная отрада, что наши желания совпадают. Мы оба трудимся не покладая рук на благо будущего. Того самого будущего, в котором нам так хочется жить. Которое видится нам одним и тем же.
