Вспоминаю просторный лофт в Дамбо. Обитые голубым бархатом кресла.
– Слушай, я тебе сейчас такое расскажу – закачаешься.
– Да, да, расскажи мне все! – вопит Белла, и я представляю, как она кружится в самом сердце танцпола, расположенного на крыше какого-нибудь парижского отеля, и Жак мягко обнимает ее за талию.
– Даже не знаю, с чего начать. Я спала и… вроде бы не спала. И очутилась в той квартире с тем парнем. Клянусь, все было как наяву! Словно я действительно там побывала. С тобой похожее случалось?
– Ничего подобного, дорогуша! Мы отправляемся в квартал Маре!
– Что? Куда?
– Ой, прости, это я не тебе. Тут у всех с утра маковой росинки во рту не было, да и вообще пора закругляться. Мы тусим уже целую вечность. Подожди, ты сказала – все было как во сне? Эй, а где он это сделал – на террасе или в ресторане?
В трубку врывается разноголосица звуков, хлопанье двери и – тишина.
– В ресторане, – вздыхаю я. – Давай поговорим позже, когда ты прилетишь домой.
– Да нет же, я вся внимание! Я тебя слушаю!
– Нет, не слушаешь, – улыбаюсь я. – Будь там поосторожнее, хорошо?
Так и вижу, как Белла мученически закатывает глаза.
– Да будет тебе известно, – менторски заявляет она, – что во французском и слова-то такого нет, «поосторожнее».
– Враки. А что же тогда означает beaucoup? – хмыкаю я, исчерпав этим загадочным словом все свои познания французского.
– Совсем не то, что ты думаешь, – хохочет Белла. – Но вот что я тебе скажу – тебе тоже не мешало бы как следует повеселиться.
– А я и веселюсь.
– Дай-ка я угадаю. Дэвид смотрит новости по Си-эн-эн, а ты накладываешь маску на лицо. Вот веселуха. А ведь вы только что обручились!
– Не выдумывай, – я трогаю щеку, – какая такая маска? Сплошная сухая кожа!
– Как собеседование? – интересуется Белла. – Я не забыла! Я просто запамятовала!
– Все прошло великолепно, честно. Считай, я уже принята.
– Разумеется, принята. В противном случае во Вселенной жахнет еще один Большой взрыв, а с научной точки зрения такое попросту невозможно. Если я ничего не путаю.
У меня начинает сосать под ложечкой.
– Как вернусь, оттопыримся по полной! С утра пораньше! – обещает Белла.
В трубке снова хлопает дверь, и меня оглушает гул всевозможных звуков. Белла дважды кого-то целует.
– Я не люблю оттопыриваться с утра пораньше, ты же знаешь, – протестую я.
– Зато ты любишь меня!
Белла отключается, и последнее, что я слышу, это рев голосов и какофонию музыки.
В спальню заходит взъерошенный Дэвид. Снимает очки, трет переносицу.
